Хадрияр спросил:
— Вы-то сами служили в армии?
— Как сказать. Когда учился, была у нас военная кафедра. Проходил сборы, даже офицерское звание имею. Офицера запаса, естественно. Меня никогда не интересовала служба.
Помощник Исмаил-Хана проговорил:
— А вот мне, сколько помню себя, все время приходилось либо служить, либо воевать. Я в отличие от вас человек войны.
— Но это же так противоестественно — убивать!
— Ко всему привыкаешь. Трудно убить первого врага, остальных легче. А позже на это не обращаешь никакого внимания.
Галимов напомнил Хадрияру:
— Вы, помнится, намеревались связаться с Исмаил-Ханом.
— Да! Но в этом сейчас нет никакой необходимости.
Бывший дипломат растерянно посмотрел на помощника главаря крупной банды:
— Я не понимаю вас!
— А между тем все просто! Я уже сказал, что все в этом мире имеет свое начало и свой конец. Так вот, господин Галимов, к сожалению, ваша жизнь подошла к концу.
— Что?!! Что вы сказали?
— То, что тебе предстоит умереть. Сейчас и здесь, где более двадцати лет назад гяуры уничтожили сдавшихся в плен, безоружных братьев наших.
Галимова пробила дрожь:
— Подождите! Постойте, Хаджа, вы не сделаете этого! Мне сам Исмаил-Хан гарантировал безопасность.
— Он изменил свое решение!
— Прошу, Хаджа, дайте мне поговорить с саибом!
— Хорошо!