Исмаил-Хан еще раз поздоровался с Дамири и прибывшим с ним арабом. Наркобарон представил спутника:
— Личный представитель аравийского шейха Аль-Банара, господин Наваф аль-Тальхуб.
— Рад приветствовать вас, господин Тальхуб, у себя в крепости. Хандар многое видел на своем веку: и колониальное нашествие англичан, и нападения советских войск, и попытки американцев завладеть крепостью. Но она стоит и продолжает служить вместе с нами святому делу беспощадной войны с неверными.
Представитель аравийского шейха ответил:
— Мне известна история крепости.
Исмаил-Хан предложил пройти к топчану, что душманы с арабом и сделали. Устроились на коврах. Женщины принесли чай, лепешки, сладости.
Хозяин Хандара изобразил улыбку:
— Освойтесь немного и разогрейте аппетит с дороги, уважаемые гости. Вскоре я угощу вас отменным шашлыком, такой, я клянусь, вы нигде, кроме Хандара, не найдете. Мои люди делают его по-особому из мяса отборных, молодых барашков.
Араб кивнул:
— Шашлык — это хорошо!
И замолчал, перебирая четки.
Дамири спросил:
— Как у тебя продвигаются дела с выкупом?
— Туркин начал было затягивать время, но я послал ему подарок, который, уверен, заставит нефтемагната срочно перевести всю сумму на мои счета.
— Что за подарок и каким образом, если, конечно, не секрет, ты отправил отсюда в Россию?
— Какой от тебя секрет, Омар? Я отправил Туркину запись казни одного из коллег его дочери.
— Что?!! Ты убил заложника?
— Да! Вон на том валуне, что лежит у стены дома. Отсек неверному его тупую башку!
Дамири, зацокав языком, укоризненно покачал головой:
— Ты поступил опрометчиво, Абу!