— В чем? В том, что убил гяура? Я их за свою жизнь не один десяток застрелил, задушил, прирезал.
— Пленка передана Туркину по надежному каналу?
— Да! Через Пакистан!
— И все равно не следовало этого делать. Решили бы вопрос с женщиной, тогда мог обоих мужчин хоть на куски порвать зубами. Но до получения денег убивать заложника не следовало.
— Извини, Дамири, но жизнью своих пленных я буду распоряжаться так, как посчитаю нужным, и без советов даже друзей.
Наркобарон внимательно посмотрел на Исмаил-Хана:
— А если, Абу, твоя пленка попадет в ФСБ?
— Туркин не самоубийца, чтобы так рисковать. Он не пойдет ни в ФСБ, ни в милицию, ни куда бы то еще. Туркин переведет указанную сумму на указанные счета и в указанный срок.
— Ты с записью казни передал номера своих счетов?
— Да! А чего мне опасаться?
— Ты стал слишком самоуверен.
— А ты слишком осторожен. Твой спутник, как я понял, приехал оценить Туркину?
— Да, но вернемся к пленке! Ты уверен, что Туркин не обратился в ФСБ? Его контролируют в Москве наши кавказские друзья?
Исмаил-Хан усмехнулся:
— Хочешь убедиться в том, что нефтебарон правильно понял меня?
— Да, хочу!
— Хоп!
Хозяин крепости окликнул находящегося невдалеке помощника:
— Хаджи! Прикажи доставить сюда аппарат спутниковой связи!
Хадрияр поклонился: