— Да? Ну если ты сказала, то вернусь.
Дольский зацепился за лестницу и вскоре скрылся в проеме колодца. Решетка вновь встала на место, и наступила гнетущая, тревожная тишина. Из угла подал голос Сергинский:
— Зачем Дольский понадобился Исмаил-Хану? Может, он с ними заодно?
— Не пори ерунды, Антон. Вова свой в доску, а вот ты, кажется, совсем голову от страха потерял.
Сергинский вскричал:
— Да, я боюсь, я очень боюсь. И это… нормально. Я не хочу умирать, мне всего тридцать один год, у меня хорошие перспективы, квартира в Москве. Какой же я идиот, что согласился, более того — напросился в эту командировку.
Валентина осадила руководителя съемочной группы:
— Да не ной ты! Безвыходных положений не бывает.
— Не бывает? Это тебе хорошо говорить. Тебя папаша выкупит, а за нас с Дольским кто заплатит? Телеканал? Жди! Ненашев наверняка уже подыскивает на наши места новых людей.
— Заткнись, Антон. Без тебя тошно! Помолчи и успокойся, все будет хорошо. Нас вытащат отсюда! Обязательно вытащат!
— Кто?
— Кто бы то ни был. Тебе какая разница?
— Нет, Валя, не нужны мы никому.
Туркина услышала, как Сергинский заплакал, тихо, как ребенок, забившийся в угол.
Валентина отвернулась. Пусть поплачет. Иногда это помогает. Но зачем Исмаил-Хан вызвал Володю? Тот никак не может повлиять на ее общение с отцом. Значит, у душманов имеется другой повод. Какой?
…Оператора ввели в комнату-кабинет главаря банды моджахедов. Дольский сразу обратил внимание на свою камеру, лежавшую на столе, а рядом с ней коробки с кассетами.
Исмаил-Хан спросил:
— Как провели ночь, молодой человек?
— Нормально. Бывало и хуже.
— Первую ночь я дал вам провести спокойно. Интересно будет посмотреть, как вы выспитесь в предстоящую ночь, когда вам в подвал сбросят с десяток ядовитых змей.