— Добрый день! — кивнул очкарик. В глазах при этом появилась настороженность. — Нет, все нормально. Что с ней может случиться? Еще сто лет будет ездить. Это же не наш автопром. Масло проверил.
— Правильно, — одобрил Нуха. — За машиной глаз да глаз нужен. У меня родственник в Ростове. Племянник. Сколько раз ему говорил, не будь наездником, следи за машиной. Недавно в авария попал. Тормоза отказали.
— Тормоза — это плохо, — мужчина опустил капот и более пристально оглядел чеченцев.
— Слушай, дорогой, — Нуха показал рукой в направлении подъезда. — Друг тут один у нас живет, Гена зовут, из девяностой квартиры…
— Друг, говоришь? — неожиданно очкарик оживился.
— А что, знакомы? — обрадовался Нуха.
Рот очкарика скривился в брезгливой улыбке:
— Вам, небось, тоже должен?
Пока Нуха думал, как ответить, хозяин «Тойоты» обошел машину, открыл багажник, бросил туда тряпку:
— Значит, мне теперь этот урод ничего не отдаст?
С этими словами он захлопнул крышку и выжидающе уставился на Нуху.
Стекла очков придавали взгляду странное, холодное выражение. Нухе даже стало не по себе.
— Почему?
— Ведь вы его наверняка убивать пришли?
— Что, если чеченцы, значит, сразу преступники, да?! — вспылил Муртаз.
— Да не это я хотел сказать, — очкарик примирительно выставил перед собой руки. — Просто Гена всем должен. Раньше не знали о его тяге к игровым автоматам. С виду благопристойный человек. Давали. Но он не возвращает. Жену извел. Она сегодня перед обедом от него сбежала.
— С кем? — в один голос спросили чеченцы.
— Одна, — пожал плечами очкарик.
— Слушай, а ты его позвать можешь? — спросил Нуха. — Мы и твои деньги у него заберем. Сколько он тебе должен?
— Немного, — очкарик стушевался. — Двести долларов. Но дело все в том, что этот гаденыш дверь никому не открывает. Если уж ловить его, то только здесь или на работе. Вроде еще не выгнали. Он там во вторую смену работает.