– А ну, покажи!
Я снова достал бумажник, небрежно улыбаясь, раскрыл его, достал квитанцию, вручил широким жестом. Шансов у меня не оставалось. Ни с того ни с сего выезжаю из оплаченной гостиницы, ночую на чердаках. И юридического образования не надо: все ясно.
– Оплачено по двадцать четвертое… В этот день ты и выехал, так?
– Так… – немнущимися губами ответил я.
– А двадцатого, около восемнадцати часов, ты где был? – продолжал загонять меня в угол милиционер.
– В номере.
– И никуда не выходил?
– Нет. Разве что в продуктовый магазин выскакивал.
– А что – буфеты не работали?..
– Там цены дорогие, – буркнул я. – А в чем вопрос?
– Да так, формальность, – ответил капитан. – Что-то вроде тестирования.
Больше он меня не задерживал. Я вышел, глубоко вздохнул. Морозный воздух опьянил меня. Я понял, что патрули, которые стреляли по мне, к счастью, разглядели толком лишь мой военный бушлат. А такие по Москве каждый третий бомж носит.
Я пожалел, что съехал из гостиницы. Может, судьба моя сложилась бы по-иному? Что-то надломилось во мне за эти последние месяцы. Рухнула держава, вслед за ней рассыпался гигант, которому не было равных в мире, – Комитет государственной безопасности. Откуда-то появилась масса пройдох, они вылезли на ключевые посты и готовы были снять штаны, лишь бы угодить американцам и прочим демократическим друзьям.
Я отказался служить там, где Россию назначают стратегическим противником…
Я ухожу в услужение мелким буржуям, буду охранять их дерьмовые магазины и ларьки с продуктами и иностранным товаром. Надеюсь, меня не попросят присягать на верность боссу.
– Где ты пропадал? – сурово встретил меня Саша, сверля нерусскими глазами.
Сегодня он был в кожаном пальто.
– В милиции.
От удивления Саша открыл рот.
– Какого черта ты там делал?