Гасильщик

Я все понял и почувствовал, что руки стали липкими, как в тот раз, когда я испачкал их чужой кровью. Повязали!

В отделении меня обыскали, долго изучали украинский паспорт, просроченное удостоверение, сличали меня с фотографией. Дежурный офицер в чине капитана глянул на меня как на придурка:

– Не понимаю, ты капитан, а ночуешь как бич.

«Подбирается к основному вопросу», – подумал я и без энтузиазма начал повествование своей несчастной жизни:

– Меня уволили на Украине, приехал в Москву искать место. Пока тянули, деньги кончились. Сейчас подзарабатываю, чтобы добраться к матери во Владивосток.

Капитан покачал головой, на его лбу отпечаталась характерная красная полоса от фуражки. Совсем недавно и у меня была такая отметина, поэтому я почувствовал симпатию к офицеру.

– Ну, вот как тебя отпустить? Грубо нарушаешь общественный порядок. Сдадим тебя в комендатуру, пусть разбираются.

– А мы к военным отношения не имеем! – гордо заявил я. – Лучше позвоните в управление кадров погранвойск и скажите, в каком бедственном положении вы меня обнаружили.

Капитан помялся, стал созваниваться и через некоторое время получил ответ: «Действительно, в журнале зарегистрирован капитан запаса Раевский Владимир Иванович. Находится в распоряжении управления кадров».

– Сказать им, что ты на лестнице ночуешь? – прикрыв трубку рукой, спросил капитан.

– Говори, – махнул я рукой. Мне было все равно. Я знал, что со службой все покончено.

И он сказал. По его лицу я понял, что моя судьба не тронула функционера на другом конце провода. Милиционер положил трубку.

– Твой вопрос решается… Такого бардака, да еще в погранвойсках, никогда не было, – глубокомысленно изрек он. – Ступай себе на все четыре части света, и чтоб больше я тебя не видел.

Он протянул мне руку, и я схватил ее как самую дорогую награду. Ведь с самого начала был уверен, что повяжут за тот нелепый станционный случай.

– Да, кстати, – вдруг остановил капитан, – ты когда в Москву приехал?

– Семнадцатого марта, – не стал врать я, ведь билетики аккуратно лежали в удостоверении. Я еще надеялся выгадать за них деньги.

– А в какой гостинице жил? – продолжал как бы невзначай интересоваться дежурный.

– В ЦДРА.

– И двадцатого марта там жил?

– Жил, у меня и квитанция сохранилась, – ответил я и похолодел: именно двадцатого зарезали неизвестного мне мужика, и именно в этот день я досрочно выехал из гостиницы.