«О, успел подначитаться истории», – подумал я.
– И не дай бог вам попасться еще раз тем… деятелям. Все понятно? Свободны! Выход – прямо и направо.
Мы забрали документы и молча ретировались.
– Напугал, – пробормотал Корытов, когда мы вышли на улицу. – Я это чмо еще уделаю, пусть только попадется мне…
– У-у-у-у, – выродил я тяжеленное, как запорный экскремент, междометие. – Что-то не так устроено в этой жизни! Никак не могу понять, почему наш благородный порыв привел нас в кутузку… Наверное, есть такая закономерность: делаешь гадости – тебе спасибо говорят, душу нараспашку развернешь – тебе тут же поспешат в нее нахаркать…
– Куда мы пойдем сейчас, товарищ старший лейтенант? Может, в музей, скажем Леночке «спасибо» за то, что она нас защитила?
К Ленке я бы, конечно, пошел, тем более был предлог. Но что-то внутри меня удержало, не знаю почему, может, я почувствовал, что именно сейчас этого делать не стоит. Задворками своего умишка я понимал, что встреча эта непременно разведет нас и та едва заметная эмоциональная сближающая нас тропка исчезнет, будто смытая волной. А точнее – при виде наших обугленных от пьянства и позеленевших от мордобоя рож… Поэтому я сказал:
– Сейчас не стоит… – И присовокупил очень вдумчиво: – Не то время нынче, Ваня.
И мы вспомнили, зачем сюда ехали, зачем бросили все, зачем, в конце концов, стырили шашку героя Гражданской войны, – мы приехали искать пропавшего друга, мы приехали в воюющее Приднестровье.
Мы пришли, а точнее, прибыли на сборный пункт, может, назывался он и по-другому, здесь копошились различные бедовые новобранцы и посмеивающиеся деды с усами, иногда с проплешинами, иные бородатые, как первоисточники марксизма. Тут, среди родной мне солдатчины, всего этого кирзово-лихого духа, все же весело попахивало партизанщиной. Но не мне, бывалому десантнику, наводить было здесь порядки. Поэтому мы с Ваней тут же по молчаливому согласию прикинулись юными пионерами-романтиками. Правда, нас довольно быстро вычислил прапор с лицом хмурой селедки, который задавал анкетные вопросы и ковырялся дотошно в Ванином военбиле (военном билете) и моем удостоверении лиофзапа (личности офицера запаса). Конечно, он мало чего понял в четырехзначном номере пограничной в/ч, спросил, не вэвэшники ли мы. Пришлось разуверить – «Нет-нет, служили просто на границе». Кто хоть раз побывал офицером на передовой, знает, как иной раз хочется побыть просто рядовым. Вот и мне захотелось на пару с Корытовым. А прапору сказал, что служил в основном в интендантских должностях: он явно хотел меня захомутать, углядев записанную должность в удостоверении: «начальник заставы». Ведь я еще ни черта не понял, что здесь творится, – и сразу напрашиваться на какие-то командировки! Хотя, может, я и переоценивал себя, селедочный прапор уж точно не произвел бы меня в полководцы…
– О дальнейшем вам скажут, – сообщил прапорщик и вяло пожелал нам удачи.
Во дворе нас построили. Майор в выцветшем комбинезоне пытался расставить всех по росту, но у него ничего не вышло. Каждый становился с дружком или землячком, чтоб при распределении попасть вместе. И мы с Ваней тоже встали рядом.
– Равняйсь! – прокричал майор. – Ну что вы стали змеей?
– Еще не стали гвардейцами, а уже стали змеями! – прогудел кто-то из строя.
– Ребята, где тут грудь четвертого человека?
– Просто четвертая грудь!
– Сиська…
– Отставить разговоры! – сурово отреагировал майор. – Смирно!
Все умолкли. После многозначительной паузы майор сказал:
– Все вы добровольно прибыли для защиты родного всем нам Приднестровья. Цели и задачи ваши, я думаю, всем ясны. Все грамотные. Тех, кто служил в армии, будем набирать в гвардию. Остальные – в народное ополчение, территориально-спасательные отряды…
ebooksa