– Это Бекхан, – сказал Исмаил, – мы взяли эту машину втроем, – я, Бекхан и Али.
– А где же Али? – спросил Джамалудин.
– Я не знаю. Я не видел его с того самого дня, когда мы привезли машину сюда. Ни его, ни Бекхана.
– Я так думаю, что это Али взорвался в машине, – сказал Хаген, – думаю, что было вот что. Максуд пришел к вам и попросил у вас тачку, а когда вы пригнали ее сюда, Максуд попросил Бекхана помочь ему с миной. Бекхан помог, да и получил пулю в затылок. А потом Максуд сел в эту машину и попросил Али поехать вместе с ним в Москву. Уж не знаю, что он вкручивал Али. А только думаю, что Али знал, что в машине – мина. Ведь вся ваша шайка – как есть ваххабисты, и мы знаем, что все лето ты провел с Булавди.
Тут Исмаилу стало окончательно страшно. Он упал на колени и закричал:
– Клянусь Аллахом, Джамал! Я не знал, зачем эта тачка, а Максуд даже не заплатил мне денег! Я решил, что деньги достались Али и Бекхану, и что они убежали с ними! Я искал их повсюду, чтобы взять свою долю!
Джамалудин ничего не ответил на это, а щелкнул предохранителем и приставил пистолет ко лбу Исмаила.
Исмаил схватился за штанину Джамалудина, заплакал и стал ее целовать, а Джамалудин спросил:
– Где Максуд?
– Я не знаю! Клянусь Аллахом, я не знаю, ведь он даже не заплатил мне денег! Я искал его тоже, чтобы спросить о деньгах!
Через три часа Джамалудин приехал домой к Дауду Казиханову.
Джамалудин навестил Дауда, во-первых, потому, что именно он был первым покупателем краденого «мерса», а во-вторых, потому, что тот знал Максуда. Более того, Дауд знал и Бекхана с Али. Эти двое тоже были уроженцы Тленкойского района и когда-то были его охранниками, но потом они разошлись во мнениях. Дауд все больше сотрудничал с ФСБ, а Бекхан с Али, наоборот, все чаще постреливали милиционеров. Ходили даже такие слухи, что это Бекхан с Али подложили Дауду фугас, во исполнение приговора шариатского суда.
Разумеется, Дауд был более уважаемым человеком, чем Исмаил, и к тому же новым начальником РУБОПа. Поэтому Джамалудин и не думал врываться домой к Дауду с автоматом наперевес, или подвешивать его для удобства беседы к гаражной балке.
Когда Джамалудин приехал к Дауду, Дауд как раз собирался на день рождения в резиденцию. Вереница машин уже стояла во дворе, и охрана Дауда запихивала в багажник одной из них огромную коробку, перевязанную розовой лентой. Но, конечно, как только Дауд увидел, кто заезжает к нему во двор, Дауд отложил поездку и повел мэра Бештоя в гостиную, где с постоянно накрытого стола спешно убирали бутылки водки и ставили бутылки с лимонадом «Кемир».
Несмотря на новое назначение, Дауд был мрачен и недоволен, и по обеим крыльям его носа легли две глубокие морщины, а плечи под кожаной тонкой курткой резко ссутулились. Вот они поговорили о том, о сем, и Дауд начал ругать новую власть.
– Это очень нехорошие люди, Сапарчи и особенно китайчонок, – сказал Дауд, – он взял с меня полмиллиона долларов за то, чтобы назначить брата главой Пенсионного Фонда, а через месяц он же сам прислал в Фонд проверку, и стребовал еще полмиллиона. Если человек берет за должность полмиллиона, он же понимает, что я обязан возместить себе расходы. Тогда чего же он посылает проверку? Это все равно как если бы супермаркет заставлял платить дважды за одну бутылку! Я уже не говорю о том, что он чуть не продал это место какому-то ичлийцу! Этот человек настолько чужой в республике, что не знает, что Пенсионным Фондом всегда заведовали выходцы из моего села! Твой брат не совершал таких ошибок! Он был замечательной души человек!
Джамалудин Кемиров хорошо помнил, что Дауд говорил про его брата, и он не очень-то расчувствовался.
– А что это за «мерс», от которого ты отказался? – спросил Джамалудин. – Говорят, его угнали для тебя в Москве.
На выразительное лицо Дауда мгновенно набежала тень.
– А, – сказал он с досадой, – по правде говоря, я заказывал этот «мерс», когда был главой Пенсионного Фонда. Ведь у нас такая власть, что чиновник может рассекать хоть на краденом «шаттле», и шиш кто ему предъявит. Но когда меня уволили, я подумал-подумал, и решил, что к этому «мерсу» могут прикопаться. Я не стал его брать, а купил в Эмиратах «порше-кай-енн». Черт, как только перестаешь быть чиновником, самые простые вещи становятся втрое дороже!
ebooksa