Не время для славы

Если бы он жил на Западе, он подал бы в суд. Наверное, это был бы страшный процесс. Кирилл хорошо представлял себе, что бы случилось на Западе с политиком, которого крупнейший бизнесмен региона обвинил в пытках, изнасилованиях и бессудных убийствах местного населения. Такой политик сел бы на двадцать лет, и уж точно перестал бы быть премьером. Но они не были на Западе.

Если бы Кирилл был Джамалом, он выгнал бы жену вон, а то и пристрелил бы, – но Кирилл еще не был Джамалом, и, иншалла, надеялся им никогда не быть.

Поэтому Кирилл не знал, что ему делать, – и вот он сидел, как суслик, на заседании правительства, – и торжествующий Мао делал доклад, и согласно этому докладу, антитеррористическая операция под Тленкоем увенчалась оглушительным успехом. В результате ее было уничтожено шестнадцать бандитов, включая эмира Тленкойского района Мурада Кахаури, и пятеро их пособников. Были также неопровержимо установлены связи боевиков с западными и арабскими спецслужбами.

– Так, один из боевиков был связан с ЦРУ через Бельгию, а двоюродный брат Мурада, Али, завербован разведкой государства Катар, – чеканя слог, докладывал Мао.

Али был единственный, кто погиб под Тленкоем. Он был чемпион мира среди юниоров по вольной борьбе, и связь его с катарской разведкой заключалась в том, что эмир Катара лично предлагал ему место в национальной сборной.

Чтобы уничтожить Али, понадобилось перевезти с места на место пятьсот семьдесят человек из Ростова, Пскова и Москвы, выпустить двести пятьдесят тонн стадвадцатидвухмиллиметровых осколочно-фугасных снарядов и поднять в воздух пять вертолетов МИ-8. Охрана Дауда, застрелившая мальчишку из Бельгии, явно управилась куда более эффективно. В процессе она не устраивала полуторакилометровых пробок у Куршинского туннеля, не расстреливала ларьков с водкой, не избивала случайно подвернувшихся водителей на дорогах и не рыла сортиров на кладбище.

– Кроме этого, в селе Тленкой проверены тысяча шестьсот домовладений, – продолжал Христофор Мао, – изъято двенадцать автоматов, семь пистолетов, и пять гранат системы РГД. По фактам незаконного хранения оружия возбуждены уголовные дела.

«Ты что, идиот, зачем ты поджигаешь республику? Ты что, не знаешь, что солдаты ограбили Чанкиевых, а в доме Аслана они швырнули на пол пятилетнего мальчишку и приставили ему к виску СВД?»

– Население массово выражало благодарность нашим войскам за избавление от диктата со стороны террористов. Удалось установить три иномарки, находящиеся в розыске, и задержать двоих человек, укрывавшихся от алиментов.

«Ты что, не знаешь, что Мурад звонил в село сверху, когда вы переворачивали дома и таскали сушеную колбасу из подвалов, – и говорил: «ну что, не надоело терпеть власть кяфиров?»

Но Кирилл, разумеется, не вскочил, и не закричал ничего подобного, потому что вскочить означало вызвать вопрос: «А ты это откуда знаешь? Кто тебе это рассказал?»

И еще потому, что Христофора Мао не интересовала действительность.

Не то чтоб картина мира, которую он рисовал, совершенно не соответствовала реальности. Наоборот, некоторые детали в ней были точны. Убитый Саид-Магомед действительно жил в Бельгии, а убитый Али Айтанов действительно имел катарский паспорт.

Но Христофор Мао и не пытался по этим деталям понять мир. Разобраться в чувствах, мыслях, и истинных пружинах действий окружающих его людей, понять, что именно двигало семнадцатилетним чеченцем, который жил себе в Бельгии в благополучной семье, и три года ныл и просился у родных повидать старых друзей, а приехав, взял автомат и убежал в горы.

Все эти детали, – Бельгия, Катар, эмир, – складывались в голове Христофора Мао в фантастический мир, населенный заграничными шпионами, эмиссарами «Аль-Каиды», работающими рука об руку со своими заокеанскими хозяевами, и кровожадными террористами, убивающими людей исключительно за деньги. Никаких других мотивов для убийства Христофор Мао не допускал, что, конечно, немного говорило о мире, но много говорило о самом Христофоре Анатольевиче.

Этот человек, казалось, не мог допустить, что люди женятся, потому что любят, дружат, потому что дружат, и занимаются бизнесом, потому что от этого получаешь прибыль. Во всем он видел второе дно: люди женились, потому что искали подходы и концы, дружили, потому что искали выгоды, а вот бизнесом занимались, наоборот, не ради прибыли, а питая темные замыслы по расчленению России.

Не то чтобы Джамал Кемиров был менее жесток, чем Мао: возможно, даже более. Джамал, ни секунды ни колеблясь, застрелил бы Алихана на глазах его беременной сестры, если бы выяснилось, что Алихан участвовал в рейдах боевиков. Но когда он узнал правду, он оставил Алихана в покое. А вот Мао… холодный пот полз у Кирилла по спине, когда он думал, что будет, если Мао узнает о похождениях Алихана.

Это Джамалу были нужны факты. А Христофору Мао был нужен крючок. Это Джамал был готов убивать за правду. А Христофор был готов убивать за ложь.

– За неделю федеральные силы добились больших успехов, чем так называемая местная милиция, являющаяся, по сути, прибежищем для боевиков, – продолжал Христофор Мао.

У Джамалудина зазвонил телефон, он поднялся и вышел.