Михаил кивнул.
– И «Херши»! – обрадовался Беседа.
На этот раз все посмотрели на него презрительно-снисходительно, но смолчали.
– А вас как зовут-то? – снизошел наконец Михаил.
– Алексей Николин, – первым протягивая руку, солидно отрекомендовался бритый.
– А я – просто Эдик, – сообщил вихрастый.
Михаил тоже назвался.
– А я – Джон, – не преминул встрять в разговор Беседа.
– Да какой ты Джон? Ты ж – узбек Алибек.
– Я не узбек. Я – бурят! Из Улан-Удэ.
Через пятнадцать минут, обильно затарившись снедью в ларьке у метро «Парк Культуры», поглазев на пару бойких наперсточников и окружившую их толпу легковерных обывателей, они миновали мост, бодро прошагали по Крымскому Валу и остановились перед пропилеями сталинской эпохи.
– Щуко строил, – со знанием дела сообщил Эдик.
– Откуда знаешь? – с интересом посмотрел на него Михаил.
– Водили когда-то, – вздохнул тот, – рассказывали…
По тому, как печально прозвучали эти слова, Михаил заключил, что детские годы нового приятеля протекали совсем иначе, чем нынче, – может, с няней, гувернанткой, домашним учителем французского… Охота расспрашивать дальше как-то сама собой отпала.
Они прошли по центральной аллее, оставляя слева чертово колесо, фонтаны, эстрады и детские павильоны для игр. За Зеленым театром, где мелькали «люберы» в клетчатых штанах, свернули к Пушкинской набережной и устроились в тени развесистой липы.
– А ты чегой-то после армии такой богатый? Вроде у нас не по найму, – заметил Алексей, раскладывая на газете закуски, купленные Михаилом. Закусь и правда была нехилой: нарезка финского сервелата ядовито-красного цвета, тонкие ломтики датского плавленого сыра – каждый в своей целлофановой упаковке, две банки консервированных сосисок с незнакомым названием «hot-dogs». Освобожденный от семидесятилетнего заточения в подполье капитал уже штурмовал Москву, заполняя прилавки заморскими «прелестями».
– Повезло, – неопределенно хмыкнул Михаил.
Ему действительно «повезло».
Сначала он вылетел с первого курса факультета автомобильного транспорта Московского автодорожного института. Потом в течение года успешно «косил» от армии. Но по какой-то совершенно неведомой логике армейской бюрократической машины загремел в автороту отдельной бригады ПВО Ленинградского военного округа в двухстах километрах от порта Заполярье на Кольском полуострове. Обычно туда попадали житиели славного города на Неве и выходцы из среднеазиатских республик.