Я с огромным наслаждением выпил стакан воды, смачно просморкался в футболку…
– Фу, животное…
…и заявил отсыревшим голосом:
– Дочь меня уже никогда не увидит. Сейчас меня убивать повезут. Спасибо тебе, родная, услужила.
– А говорили – не буйный…
– Да нет, это так… Временное помешательство, – «родственники» Собакина нежно приняли меня под локотки и повлекли на выход, – не обращайте внимания, мы это дело быстро поправим…
Угадайте, куда меня повезли? Не в подвал, в коллектор или на пустырь… А просто домой. В мое уютное холостяцкое гнездышко.
В моем гнездышке царил Собакин. Ходил в моих тапочках и моем же банном халате, не запахивавшемся на его могучей волосатой груди. Это меня поразило до такой степени, что я мгновенно утратил остатки разума и с рычанием бросился на узурпатора.
Успокоили в секунду – с такими не забалуешь. С ними был какой-то тип не из их стаи – худенький, постарше всех и с умными глазами. Это оказался мой коллега – достал из саквояжа шприц и быстренько соорудил мне инъекцию.
– Цианид?
– Реланиум, – поправил меня коллега. – А теперь – в душ.
– А если не пойду?
– Тогда они вас помоют, – кивок в сторону «родственников» Собакина.
– Ладно, я сам…
Помылся в душе, послушно выпил чаю с молоком и улегся в постель. И почти мгновенно отъехал в царство Морфея…
Проснулся на следующий день, часов в десять утра. Привычно проанализировал свое состояние: сонливость, вялость, слабость. Апатия. Полное безразличие к дальнейшей судьбе: ну и ладно, если надо, пусть убивают…
Минут десять сидел на кровати, бездумно таращась в стену. Потом побрел в кухню – на запах.
Собакин варил кофе. Топтался у плиты в моем халате, фальшиво напевая:
На столе стояла самая большая сковорода из тех, что у меня были. В сковороде аппетитно шкворчала яичница.
– Давай, садись, а то я уже проголодался, – сказал Собакин, узрев мой силуэт боковым зрением.