– Коренастый, среднего роста, лет сорока… Ведет себя… Ммм… Ну, в общем – уверенно. Знаешь, вполне возможно, что это и есть тот самый «старший»…
– Где сидит?
– Рядом с водителем.
– О! Может, в самом деле – старший. Запомни его.
– Зачем? Вася с Костей его наверняка видят, и гораздо ближе. А потом, когда начнем работать, через стекло все равно не различить подробностей. В лучшем случае – силуэт.
– Все равно запомни. Может, мы первыми до него доберемся.
– Запомнил. Лицо не рассмотрел. Бежевая однотонная толстовка, светло-коричневая кожаная жилетка, бежевые брюки, светлая обувь. Стиляга.
– Гут. Звони Васе – этого убиваем последним.
– Я вообще-то маленько занят…
– Ладно, сам позвоню…
Закончив осмотр, коренастый сел в салон. «Мазда» свернула во 2-й Бакунинский и скрылась из вида.
Беседа с Васей была короткой и до предела зашифрованной.
– Ты вот эту колбасу не ешь – на ужин оставь…
Отзвонив, Петрушин уточнил:
– Кстати, что там с рисунком?
– Ты знаешь, как-то не догадался спросить: оценил он наши художества или нет.
– Да ладно глумиться, я тебя о деле спрашиваю!
– Ну не понял я, заметил он или нет. Не прыгал он, как гамадрил, руками не махал, буйную радость по поводу обнаружения вражьих знаков не выражал. Короче, если даже и увидел, то явным образом это никак не выказывал.
– Понятно… Как сидится?
– Нормально. С какой целью интересуешься?