Однако вся эта «простота» требовала определенного количества времени: Москва – сельцо немаленькое, а следственная бригада, как верно заметил камрад Собакин, – не резиновая.
Ну так вот, разобрали первых, выдоили, разъехались по адресам…
Время идет, на стадионе – тишина под идиотскую музыку и губительный аромат вечноработающих полевых кухонь, труп коченеет, вздутие пузыря прогрессирует, воры давно выпали из ступора и все чаще посматривают на часы: да что ж это за пляттство – уж полночь близится, а херрмана все нет!
В общем, публика в вольере закономерно и обоснованно начинает волноваться.
Тут выползает какой-то заспанный сотрудник и лениво сообщает: по первой партии все путем, две группы уже едут, три группы сейчас отконвоируют задержанных в СИЗО и тоже подъедут, так что давайте, кто желает, записывайтесь в следующую дюжину.
Зря он так – на самотек все это пустил.
Самые маститые воры заявили: давай, записывай, и стали фамилии диктовать.
Тут авторитеты – которые не воры, быстренько «предъявили»: а чего это вы первыми лезете, по какому праву?
По своему законному праву: по понятиям, мы тут главные.
Ну и что – «по понятиям»? А мы что – не люди, что ли? Мы тут вроде как все в одинаковом положении!
В общем, не буду рассусоливать: в итоге, как и следовало ожидать, дело дошло до потасовки. Разуваевские «маски смерти» хранили гордое молчание и в процесс не вмешивались: Собакин с Разуваевым решили в данной ситуации благоразумно «забить» на генеральское «кто будет бузить и дебоширить – расстрел».
Да, вот еще интересный момент: давно заметил, что в ходе претворения в жизнь глобального проекта очень многое зависит от исполнителей на местах. Зубовы и генералы могут, конечно, рожать стратегические планы для всей страны и постсоветского просранства, но вот конкретно, допустим, на том же стадионе «Рывок» в ходе второй фазы операции «Сантьяго» все решают Собакины и Разуваевы. Как они захотят, так и будет. И хорошо, если эти Собакины оказались нормальными пацанами – не истеричками и психопатами. Могли бы ведь, без всяких, полвольера перестрелять, когда драка началась. А что? Команда была: за дебош – расстрел!
Ладно. Воры с авторитетами сами разобрались, без нашего вмешательства. В результате пятерых авторитетов заочно сослали очком торговать (одного вора сильно побили), авторитеты, в свою очередь, торжественно объявили, что заказы на троих воров можно считать оформленными – но все дружно определились, что все это потом, после, когда свершится счастливое избавление. Если свершится.
А в настоящий момент постановили доверить решение вопроса проказнице фортуне и устроили лотерею. Попросили бумагу с ручкой, пересчитались, нарвали клочков, написали номера, перемешали их в завязанной узлами рубахе, и все стали честно тянуть под строжайшим визуальным контролем товарищей по несчастью.
В конце процедуры не обошлось без рецидива бузотерства-дебоширства: три последних номера достались довольно авторитетным хлопцам, а один из первой десятки – не особенно серьезному (для данной аудитории) господину.
В общем, эти трое, не сговариваясь, начали окучивать счастливого обладателя бумажки с однозначным числом, а остальные принялись их растаскивать.
«Маски смерти» и на это нарушение не отреагировали, а когда стало ясно, что процесс грозит затянуться на неопределенно долгое время, появился Собакин и в мегафон напомнил, что господа «воры-блатные-приблатненные» в общей сложности уже минут сорок развлекаются кулачными боями и лотереей, а между тем время идет…
Возня мгновенно прекратилась, по результатам лотереи составили список, пятерых из второй дюжины тут же забрали для работы (больше свободных групп не было), остальные притихли и уселись ждать своей очереди.
К чему я это все вам рассказываю? Да просто меня удивило, как влияют на поведение людей некоторые специфические обстоятельства. Брали ведь не простых скокарей: все люди солидные, под каждым, по минимуму, – несколько барыг, и по большому счету, для всех, кто был в вольере, «белое» – далеко не единственная статья доходов. В общем, все – тузы, большие люди в нашем первопрестольном публичном доме. А попали в ситуацию – и ведут себя как те пресловутые пауки в банке.
Короче. Как говаривал, бывало, старина Шопенгауэр: «Чем больше узнаю людей, тем больше нравятся собаки…»
ebooksa