Ликвидатор

Манька – довольно смазливый парень двадцати двух лет из так называемой "порядочной" семьи – попал на скамью подсудимых по статье, пользовавшейся особым неприятием в обществе отверженных.

Он насиловал в лифтах малолеток. Уж не знаю, как он добрался в эти края целеньким, – в следственных изоляторах таких тоже не щадят, – наверное, родители денег на "смазку" не жалели.

Но в бараке, едва стало известно, что он за гусь, на какое-то мгновение стало тихо как в могиле. У меня даже озноб по коже пошел. Глядя на мрачно застывшие лица вокруг бледного как мел подонка, я мысленно ему посочувствовал.

Его оприходовали ночью все, кто хотел. Утром Маньку – он так и остался безымянным – забрали в лазарет.

Через десять дней он получил обязательные для опущенных атрибуты – алюминиевую миску и ложку с дырками – и шконку за занавеской, где обретались его новые "подружки", изгои всех возрастов, своеобразная каста неприкасаемых зоны. Среди этого "гарема" Манька пользовался повышенным спросом.

Лежа на кровати, я из-под неплотно прикрытых век наблюдал за дальним концом барака, где находился и человек, из-за кого меня сунули в этот ад. И вспоминал…

"Вараксин Михаил Алексеевич, 1952 года рождения… статьи… кличка Муха, рецидивист, вор в законе… Грабежи, наркотики, рэкет… Два побега… Последний срок – двенадцать лет…"

– Не мало ли? – спросил я, отодвигая пухлый том с описанием деяний Мухи.

– Кто-то подсуетился. – Кончак пьет чай, смеху мало, по старосветскому обычаю – из блюдечка. – Статья на вышку тянула, но в наше время, сам знаешь, большие деньги творят и не такие чудеса. По предварительным данным, за него заплатили триста тысяч долларов.

– Чтобы только он не попал в спецблок будущих жмуриков…

– Догадливый. Именно.

– Значит, ему готовят побег?

– Опять в яблочко.

– Он имеет какое-то отношение к Толоконнику?

– Самое непосредственное. Друг и соратник. Доверенное лицо. Вараксин – единственный человек, кому известно, где скрывается Малыш.

– Так, значит, я…

– Да. Ты должен любыми путями и средствами завоевать расположение Мухи, уйти с ним в побег и достать Толоконника. Задание, как я тебе уже говорил, особой секретности и важности.

– Виктор Егорыч, какими средствами?! Я что, должен ему зад лизать или как?

– А это уже твои профессиональные проблемы, – жестко отчеканил Кончак. – Тебя что, зря столько лет натаскивали?

– Я Волкодав, "борзой", а не шестерка, – ответил я с достоинством, но мой голос почему-то дрогнул.