И я рассказал. Почти все, за исключением некоторых чересчур жестоких деталей.
– Господи… – прошептала она, глядя на меня с жалостью и страхом.
– Мне не нужно было вам рассказывать, – с запоздалым раскаянием проронил я, старательно избегая ее взгляда.
– Наверное. Потому что сейчас я чувствую себя преступницей. Я так верила Амирхану Заретдиновичу… А он…
– Он всего лишь выполнял приказ. Видимо, как и сейчас.
– Что вы с ним сделаете?
– Сначала мне нужно разыскать его. А затем просто поговорить, чтобы узнать свою биографию или хотя бы как меня зовут. Если он будет со мной честен, я просто исчезну.
– А если нет?
– Тогда я заставлю его говорить.
– Это жестоко…
– А пустить по моему следу свору убийц, – это как?
– Он хороший человек!
– Хороший человек – не звание, не должность и даже не диагноз. Всего лишь голый субъективизм. Как две стороны Луны – мы видим лишь светлую, но у нее есть и темная. И наверное, ее тоже кто-то наблюдает, какие-нибудь зеленые человечки.
– Вы меня не убедили… но я и вам верю! – Она в отчаянии всплеснула руками. – Как все было просто еще час назад…
– Тут вы в самую точку попали.
– Что вы имеете в виду?
– То же, что и вы, – уклонился я – зачем ей знать, что я мыслил по ее поводу?
– Извините… – Она замялась. – Извините, как вас… как мне вас называть?
– Если бы я сам это знал… Зовите Алексеем.
– Алексей… – Она задумчиво посмотрела на меня и улыбнулась. – Хорошее имя. Подходит.