Ликвидатор

– Да уж… – пробормотал я, чувствуя, как где-то внутри зажегся давно угасший огонь неистового желания; мне неожиданно стало страшно – что это со мной?

– Я так долго жила в нищете, что теперь просто не могу себе ни в чем отказать, – смущенно продолжала она. – К тому же у меня нет ни семьи, ни родителей, для кого нужно копить. Я одна, а потому живу как Бог на душу положит. А зарабатываю я, между прочим, очень даже прилично. Кстати, есть весьма заманчивые предложения и от греческих фирм.

– Но я другому отдана… – ответил я строкой стиха.

– Теперь я уже не знаю, что и думать, – сокрушенно покачала головой Анна Исидоровна.

– А я – тем более…

Я чувствовал, как в душу постепенно вползает отчаяние – пора ретироваться, но как действовать дальше?! Мало того – мне не хотелось уходить.

Бред! Я верил и не верил Анне Исидоровне, и мне она казалась человеком порядочным, но кто мог поручиться, что она не нарушит своих обязательств ничего не говорить Сеитову о моем посещении ее квартиры, когда я уйду?

В том, что она даст обещание молчать о встрече со мной, я не сомневался: женщины – народ впечатлительный, а моя история как раз из разряда тех, что крепко цепляет за потаенные струны человеческой психики, вызывая спонтанные порывы быть гораздо чище и честнее, нежели позволяют житейские обстоятельства.

Нет, я не буду вырывать из нее никаких обещаний! Будь что будет. Все равно я Сеитова достану, рано или поздно. Пусть для этого мне придется потратить остаток своей жизни, но я его достану! Есть иные способы и возможности…

– Простите… что так вышло… – Я поднялся.

– Вы уходите? – почему-то встревожилась Анна Исидоровна.

– Да.

– Уже поздно. Очень поздно… – В ее голосе вдруг послышалась мольба.

Очень поздно – это как понимать? Я почувствовал, что краснею.

– Я не боюсь темноты. И тех, кто в ней прячется, – предвосхитил я следующий ее довод.

– Если так… – Она сникла; а затем тихо спросила: – А вы не хотите еще кофе?

– Спасибо…

– Спасибо – да или спасибо – нет?

– Просто спасибо. Мне пора.

Я сунул свою шапку-маску в карман и пошел к входной двери – теперь я не боялся быть замеченным кем-нибудь из нежелательных соглядатаев. Анна Исидоровна поспешила вслед.