Но лень, навеянная усталостью, буквально пригвоздила меня к кровати. Я уснул, даже не заметив, как это произошло, хотя и намеревался после небольшого отдыха все же приготовить легкий холостяцкий ужин – поджарить пару яиц и гренки к чаю.
Глава 8
Разбудил меня стук в дверь. Все еще во власти сна, с полузакрытыми глазами, я, как сомнамбула, добрел до порога и отодвинул засов. За дверью стоял встревоженный Зосима.
– Какого хрена… с утра пораньше!? – спросил я возмущенно.
– Дык, это, какое утро!? Уже полдничать пора.
– Шутишь… – Я протер глаза и посмотрел на часы.
Ни фига себе! Полдвенадцатого. Ничего себе покемарил…
– Что у тебя стряслось? – Зосима с обалдевшим видом уставился на мои облепленные подсохшей грязью бахилы.
– Охотился… – Я не стал вдаваться в подробности. – Поздно пришел…
– А я стучал, стучал… Думал, что-то случилось.
– Типун тебе на язык. Что может случиться с дачником? Между прочим, я мог и в лесу заночевать. Не впервой.
– Мог, – согласился Зосима. – Но тебя вчера видели. Поздним вечером.
– Кто? – Я удивился совершенно искренне, потому как пробирался в свою обитель словно вор; даже деревенские собаки не лаяли.
– Коськины. Мог бы и сам догадаться…
Блин! Конечно, мог бы. Самодеятельные деревенские детективы и политинформаторы дед Никифор и баба Федора знали подноготную каждого жителя "острова". Кто-то еще собирается чихнуть, а уже Коськины докладывают остальным когда это должно случиться и сколько раз. Жуть! Для них только я пока оставался тайной, но у меня совершенно не было сомнений, что когда-нибудь и мои кости начнут мыть и полоскать с превеликим усердием.
– Обедать будем? – деловито поинтересовался Зосима, ставя на стол закопченную кастрюлю.
– Спрашиваешь! – с воодушевлением воскликнул я, быстро снял сапоги, и поторопился к умывальнику.
В кастрюле находился превосходно приготовленный тетерев. На Зосиму, обычно относившемуся к своему быту достаточно безразлично, иногда находило, и тогда он развивал кипучую деятельность. В частности, возле кухонной плиты. Притом готовил он (особенно дичь) отменно. Едва сдерживая вполне понятное нетерпение, я быстро достал тарелки, и спустя какое-то время мы приступили к трапезе.
Вернее, намеревались приступить. Выпив свою рюмку, я с вожделением вонзил зубы в аппетитный кусок дичи… и застыл, вытаращившись в сторону входной двери.
Там стояло привидение! Оно было закутано – как и положено – в белый балахон. Или во что-то наподобие бурнуса. В принципе я не суеверен, но бесшумно появившееся нечто могло напугать кого угодно.