– Вот и ладушки. Выполняя задание Синдиката по "раскрутке" дона Витторио, я был смертельно ранен и помер. Правда, перед этим передал тебе все нужные сведения.
– Что за дурацкие шутки!
– Отнюдь. Ты скажешь, что я умер. – В моем голосе прозвучал металл. – Усек? Героически погиб. А Эрнесто подтвердит: боссам понадобится свидетель, ты это знаешь. Мой "труп" вы бросили в море, привязав к ногам балласт. Где? А фиг его знает, было темно.
– Я не стану лгать боссам Синдиката!
– Тогда командуй… – Я посмотрел на Марио, как на пустое место. – Готов выполнить любой твой приказ.
– Это шантаж! Ты загнал меня в угол!
– Загнал, – спокойно подтвердил я.
– Эрнесто может проболтаться, и тогда нас не спасет даже чудо.
– Он быстрее язык проглотит или пустит себе пулю в лоб, чем предаст меня.
– Пфу! – фыркнул горбун с насмешкой. – Откуда такая самоуверенность?
– Я похож на пустышку?
– Н-нет… – Марио даже перекосило от такого разговора.
– То-то… Я знаю, о чем говорю. Эрнесто будет "петь" так, как мы его попросим.
Горбун умолк, обхватив голову руками. Похоже, глубоко задумался. Конечно же, я ему не скажу, почему я так уверен в Эрнесто. Все гораздо проще и прозаичнее, нежели совершенно дурацкое предположение о нашей с Эрнесто сердечной дружбе до гроба. Мы с ним повязаны такими тайнами, что, узнай о них боссы Синдиката, из нас на следующий день с живых кожу сдерут.
Наконец он поднял голову и посмотрел на меня каким-то странным взглядом. Теперь передо мною был прежний Марио – страшный, жестокий горбун, Квазимодо, но только гораздо умнее и хитрее своего прототипа.
– В его виллу пробраться очень трудно… – сказал он тихо.
– Да. Но можно.
– Будет много ненужных трупов.
– Как пойдет.
– А если Большого Дона похитить?