– Шеф, там парни Пита вытащили греческую амфору. – Боб Миллер подошел так тихо, что я от неожиданности вздрогнул.
– Бросьте ее, на хрен, в воду, – буркнул я, недовольный тем, что кэп перебил мои мысли.
– Наоборот, для маскировки амфору лучше поставить на виду…
– И использовать в качестве ночного горшка, – развил я идею Боба.
– Ну, как прикажешь… – Обиженный Миллер повернулся, чтобы уйти.
– Да ладно, шучу. Ты прав. Пусть тащат сюда все черепки, какие только найдут. Но – попутно. А то дай им волю, так они начнут откапывать из-под ила древнюю Атлантиду.
– Пит говорит, что они заметили "головастиков".
– Ну! – оживился я – так на жаргоне "дельфинов" назывались боевые пловцы стран НАТО. – Давай его сюда!
Пит не был многословным:
– Англичане… Воду замутили – и ходу. Пошутили.
Я не стал сомневаться в его определении национальной принадлежности "головастиков" – у боевых пловцов разных держав есть язык жестов; он и похож, и имеет много различий; вот по ним обычно и определяют, кто есть кто.
– Их базу отследили?
– А как же.
– Где она?
– На рыболовном корыте.
– Мы так и предполагали… – Я задумался.
– Может, лайбу того… – Пит сделал вы-разительный жест, изобретенный древними римлянами для определения судьбы поверженного гладиатора, – показал большим пальцем вниз.
– Хорошо бы… – Я мечтательно прищурил глаза, будто уже видел тонущее судно. – Типун тебе на язык! – тут же спохватился я с негодованием: нам сейчас только международного скандала и не хватает; тогда точно о нашей операции "Альянс" будет известно и несушкам в западноевропейских курятниках.
– Я что, я ничего… – пробубнил Пит, но огорченно вздохнул.
Мне был понятен его горестный вздох – бесцельное погружение профессиональным разрушителям все равно что путане ночь без клиентов: ни дохода, ни удовольствия.