Кровь за кровь

22
18
20
22
24
26
28
30

– Ты никак сошелся с Марьей? – поинтересовался я осторожно и с надеждой – выигравшему пари полагалась приличная сумма, жалование за две недели, и мне очень хотелось насолить нашему гению-всезнайке Маркузику.

– Стас, я понял, что был не прав! Все, довольно ссор и недоразумений. Мы помирились, она уже переехала ко мне… и жизнь стала прекрасной и удивительной. И-ех! – он издал такой молодецкий вопль, что даже Марк высунул смуглую физиономию из своей норы.

– С чем тебя и поздравляю, – сказал я и, заметив, что Маркузик вознамерился потихоньку заползти обратно, скомандовал: – Стоять! Ко мне, шагом марш! Марик, настоящего мужчину украшают не только женщины, с которыми он ходит под руку, но и вовремя оплаченные долги. Извольте, господин хороший, к барьеру.

– Сильвер, это несерьезно… – жалобно заныл этот пройдоха, жлоб в пятом поколении. – Мы ведь шутили…

– Судьба друга – это не шутка, позволь тебе заметить. Ладно, кончай базар-вокзал и тащи сюда мои бабки. Вечером отметим окончание капитального ремонта семейной жизни супругов Платоновых. Я теперь богатый, так что финансирование мероприятия беру на себя.

Марк повздыхал еще немного, но я был неумолим, и он, с видом осужденного к высшей мере, потащился в свои закрома за презренными бумажками, без которых в нашем сумасшедшем мире и шагу не ступишь.

Вдруг я заметил, что Плат несколько увял и смотрит на меня очень пристально, будто целясь. Все-таки до него кое-что дошло…

Я приложил палец к губам – молчи! – подошел к столу и написал на клочке бумаги:

"Нужно поговорить. Не здесь. Есть очень серьезная проблема".

Серега кивнул и поднялся.

– Собирайся, едем, – сказал он и направился к выходу.

– Куда? – спросил я, продолжая его игру.

– Дела, брат, дела. Сегодня нам предстоит много работы. И большей частью на колесах.

Да, работы и впрямь непочатый край… Знал бы ты, в чем она состоит, подумал я. Твой друг Сильвер в очередной раз вляпался в дерьмо и теперь нужно думать, как его отмыть или куда спрятать, чтобы не нашла никакая ищейка.

С некоторых пор мы перестали обсуждать серьезные вещи как по телефону, так и в конторе. Несмотря на то, что Маркузик проверил самым тщательным образом весь наш офис на предмет различных закладок – "жучков", "клопов" и прочая – полной уверенности в том, что нас не прослушивают, ни у меня, ни у Плата не было. Возможно, мы перестраховывались, но ощущение "чужого уха" все больше и больше овладевало нашим сознанием, совершенно не считаясь с элементарной логикой и горячими доводами Марка, который бил себя в грудь и рвал тельняшку, доказывая, что его прибор для обнаружения подслушивающих устройств – само совершенство и работает со стопроцентной гарантией.

Мы сели в "жигуль" и рванули в сторону центрального городского парка. Там были много достаточно укромных уголков, которые так и напрашивались на роль хранилищ сокровенных тайн. Чем и пользовались в свое время мы, а нынче – молодая, но бойкая поросль.

– Что у тебя стряслось? – В голосе Плата звучали тревожные нотки.

Он знал, что я никогда не буду поднимать шум из-за пустяков.

– Да так, ничего особенного… Голова болит, – ответил я; и опять, как и в конторе, сделал предупреждающий жест – ни звука!

– Выпей таблетку анальгина… – Серега врубился моментально и похлопал меня по колену – мол, все понял, буду нем, как рыба.