Однако! У престарелой дамы аппетит – будь здоров. Для нее и двадцать баксов уже не деньги. Я с решительным видом сунул ей в руки еще десятку и спросил:
– Достаточно, чтобы избавить вас от ненужных воспоминаний?
– Ну-у…
Женщина дрожала от радостного возбуждения, но все еще пыталась изображать недовольство.
– Ладно, коли так, тогда докладывайте, – сказал я с деланным безразличием. – Порядок прежде всего.
Верните деньги… – Я протянул руку.
Крепко зажав доллары в кулаке, коридорная шарахнулась от меня, как от прокаженного.
– Я согласна! – воскликнула она. – Можете не сомневаться, все буде в ажуре.
– Надеюсь. Смотрите – чтобы ни пара с уст. А теперь оставьте нас.
Женщина поторопилась выскочить из номера. Ишь ты, где и прыть взялась…
– Так что тут стряслось? – спросил я, поворачиваясь к Илоне. – Ты в норме?
– Почти… Я хочу выпить. Достань из холодильника бутылку. Нет, не шампанское, – коньяк.
Да, выпить и мне не мешало бы… Я разлил коньяк по стопкам и с удовольствием опорожнил свою. Илона без колебаний последовала моему примеру.
– Еще? – спросил я.
– Еще…
Мы снова отдали должное янтарному напитку. Бледное лицо Илоны постепенно приобретало свою обычную окраску. Я облегченно вздохнул – слава Богу, она жива, здорова и даже не изувечена. По всем признакам в номере явно был не насильник, а потому мой вздох имел под собой весьма серьезную основу.
– Что ему от тебя надо было? – спросил я, когда наши рюмки показали дно. – И вообще – расскажи, как все случилось.
– Я мало что помню. В дверь постучали, мужской голос сообщил, что он гостиничный электрик – мол, нужно заменить неисправную розетку; ну я и открыла. А он меня прямо с порога… Так быстро ударил, что я не успела и глазом моргнуть.
Она потрогала шею и болезненно поморщилась.
– Ну-ка, что там у тебя. Дай посмотрю.