Наверное, мне не стоило убивать этих парней.
Но первый погиб, в общем-то, случайно, наткнувшись на саперную лопатку, а второго я грохнул уже по инерции – так меня учили.
Сначала убей, потом думай. Этот девиз нашей группы спецназа в Афгане спас жизни многим моим товарищам.
В рукопашной некогда анализировать свои действия. В ней властвует инстинкт самосохранения, когда все движения совершаются помимо твоей воли по некой программе, вбитой инструкторами в башку на всю оставшуюся жизнь.
Кстати, эта "программа" – самый страшный бич ребят, прошедших "горячие" точки. А в особенности тех, у кого воинская профессия, в переводе с казенного на нормальный язык, значилась как "кровожадный, жестокий убийца из элитного подразделения маньяков".
После демобилизации наступает откат, и тогда многое из того, что ты совершил на войне, кажется совершенно в ином свете.
Ведь убивать людей – это противоестественно. По крайней мере, для человека нашего времени, человека цивилизованного. Кто-то выдерживает этот психологический удар, а кто-то ломается.
Сколько ребят покончили жизнь самоубийством, сколько присели на тюремные нары – не перечесть. Будь прокляты войны и те, кто их развязывают!
Я шел и думал, как мне "повезло" так здорово влипнуть. Теперь для меня светили два варианта – или сесть в тюрьму лет на двадцать, или сдаться на милость мафии, чтобы не доводить дело до суда. Одно дело, когда известного писателя Стива Лукина сразит бандитская пуля, а другое – когда его причислят к уголовникам.
Был еще и третий вариант… Я невольно взглянул через плечо на Илону, которая приканчивала печенье.
Теперь она уже не жевала его, а рассасывала во рту, чтобы подольше растянуть удовольствие.
Знала бы она, о чем я сейчас подумал…
Я поторопился отвернуться и ускорил шаг. Цуцик бежал впереди – насколько позволяла длина поводка – и не делал ни малейшей попытки свернуть в сторону или заупрямиться.
Я был удивлен, настолько хорошо его обучили. Казалось, что пес читает мои мысли. Он шел именно туда, куда и я направлял свои стопы. Мало того, цуцик или не умел лаять, или его так вымуштровали, что он боялся подать голос без команды.
Максимум, на что он мог сподобиться, так это на тихий скулеж. Так он привлекал к себе внимание.
Так вот, что касается третьего варианта. Чтобы выйти сухим из воды, мне следовало немедленно вырыть еще одну яму и положить в нее Илону вместе с цуциком.
А затем вернуться в скит и сжечь его вместе с отшельником. То есть, говоря специфическим языком спецназовцев ГРУ, произвести "зачистку". Мертвые, как известно, свидетельствовать не могут.
Увы, этот вариант запустить в действие я не мог. Несмотря на всю его привлекательность с точки зрения заботы о сохранении собственной жизни.
Меня учили убивать врагов, а не сограждан. И если мне под руку попались два бандита, то это скорее не моя вина, а их беда.
Они поставили себя на одну полку с "духами", а значит, и разговаривать не о чем. Но это с моей точки зрения. А вот что по этому скажет наш самый справедливый и гуманный в мире суд, можно было только гадать. Думаю, что касаемо моей личности, ничего хорошего…
ebooksa