– Почему?
– А потому, что на дисплее мобилки Джабраила появится номер твоего телефона. И он сразу поймет, что дело неладно. Ведь его земеля, – я кивком головы указал на кавказца, – уже лапти сушит, и подключиться к нашей игре не сможет.
– Извини, забыл…
– Если они вовремя не позвонят, возможно, дежурный по "штабу" Джабраила (или он сам) и не придаст этому большого значения. Сам знаешь, что аккумуляторы мобилок имеют паршивое свойство садиться, притом тогда, когда этого совсем не ждешь. А найти телефон-автомат в твоих палестинах не легче, чем в пустыне оазис с водой.
– Тут ты попал не в бровь, а в глаз. Ну, а что нам с этими козлами делать?
Я облегченно вздохнул. Русский человек отходчив, даже если он хохол.
– В сарай их, к твоим нутриям, – ответил я.
– Пошевеливайтесь! – Антон потащил за собой связанных одной веревкой бандитов, как когда-то белые колонизаторы водили колонны черных рабов.
Определив и того, что я оглоушил камнем, к свои дружкам и загнав бандитский БМВ в гараж, мы с Антоном затеяли военный совет.
– Надо было собак выпустить, – сказал Антон, смазывая ожог от утюга гусиным жиром.
– Хватит того, что они сторожат наших пленников.
– Но они могли бы предупредить нас в случае чего.
– Тебе жалко своих псов?
– Спрашиваешь… Они мне как родные дети.
– Вот поэтому пусть посидят взаперти. Если сюда заявятся люди Джабраила, то первым делом они перестреляют собак.
– И то верно…
Я нагнулся и погладил цуцика, который сидел возле моих ног и глядел на меня радостно-удивленными глазами. Если выживу, и вся эта эпопея закончится благополучно, подумал я, обязательно заберу его в Москву. Мне казалось, что я знаю этого песика много лет и мы хорошие друзья.
Антон и я сидели за столом друг против друга, а между нами стояла сулея с домашним виноградным вином.
Мы затребовали ее единогласно.
Он все никак не мог прийти в себя после "беседы" с ментами, которые послужили бандитам отмычкой, а я заливал горечь в душе, возникающую у меня всякий раз, когда на моем счету появлялся очередной жмурик.