Невидимая угроза

22
18
20
22
24
26
28
30

Да, это были настоящие профессионалы – холодные, жесткие и совершенно невозмутимые. Для таких "орлов" зарезать человека – раз плюнуть. Саныч, как и я, в этом не сомневался. Похоже, это был главный резерв Мины, что-то вроде внутренней контрразведки.

– В чем дело, Павел Минович? – без каких-либо признаков волнения спросил Саныч.

– Тебе лучше знать.

– Но я ничего не знаю.

– На кого ты работаешь? – Мина постепенно начал заводиться.

– На вас.

– Значит, работаешь на меня, а признаться, что якшаешься с этой девкой не можешь. Или не хочешь?

Почему? Слабо?

– Павел Минович, я не знаю о ком вы говорите. Повторяю – мне не приходилось с ней встречаться.

– Слушай, ты же знаешь, что ложь у меня не проходит… – Чухлаев как-то странно улыбнулся – будто показал зубы врачу-стоматологу. – Придет время, и ты исповедаешься мне как на духу. Зачем темнить, тем самым усугубляя свое положение – Не нужно меня пугать… – Саныч нахмурился. – Свою работу я выполнял честно, никакой вины за мной нет. И вы это знаете лучше других. Я никогда прежде этого не делал, но, видимо, сейчас стоит напомнить вам, Павел Минович, что вы обязаны мне жизнью.

– Обязан, – охотно согласился Мина. – И, по-моему, до этого дня я не давал тебе усомниться в том, что у меня хорошая память.

– Так что же изменилось?

– Многое… – Чухлаев нажал одну из кнопок селектора и поднял трубку. – Ты уже на месте? Парни здесь… Работал? Ну и как? Ты почитай, а я послушаю. Особо спешить некуда…

Трубка чирикала минуты три. Все это время Саныч упрямо не поднимал глаз на своего босса. Что творилось в этот момент в его квадратной башке – одному Богу известно. Но на лице Саныча по-прежнему не дрогнул ни один мускул.

Силен мужик…

Мина положил трубку на место и сказал с мрачным удовлетворением:

– Ну вот… Кое-что нарисовалось. – Он выразительно посмотрел на меня. – Саныч, зачем ты пристрелил Аникушина?

– Не понял…

– Почему-то сегодня ты очень туго соображаешь. Повторяю вопрос: почему ты грохнул Аникушина, который уже поднял лапки кверху и даже не думал сопротивляться?

– Это ложь!