– Куда ее отвезли? – спросил Егор Павлович, торопливо переодеваясь в чистое.
– Вот… – нищий, пошарив за пазухой, ткнул ему в руки мятый бумажный листок.
Спустя полчаса старик уже бежал по щербатым ступенькам восьмой больницы, расположенной в здании довоенной постройки, которое до такой степени обветшало, что его стены скрепили швеллерами и подперли бетонными укосинами. Кардиология – а именно туда поместили Ирину Александровну – находилась на третьем этаже. Ее темные мрачные коридоры полнились больными; видимо, чтобы разместить всех, не хватало палат, а потому койки стояли под стенами вдоль прохода. Егор Павлович едва не задохнулся от тяжелого спертого воздуха, насыщенного человеческими выделениями и запахами лекарств.
Актриса лежала в пятнадцатой палате. Наверное, ее узнали и все же предоставили место получше, так как в больничном покое, кроме Ирины Александровны, находились всего две женщины. Комната была достаточно просторная, с высокими потолками и на удивление светлая.
– Что такое, что стряслось!? – бросился к ней Егор Павлович.
– Сердце… – Ирина Александровна попыталась улыбнуться, но у нее это получилось плохо – вымученно. – Колет, вот здесь… – она показала.
– Как это случилось? Когда? Ведь вчера вечером ты выглядела вполне здоровой.
– Это было вчера… – Актриса едва сдерживала слезы. – Посмотри… – Она достала из тумбочки вчетверо сложенный листок и протянула его старику.
Недоумевая, он развернул бумажку и прочитал несколько строчек текста, написанного от руки; это была ксерокопия расписки, заверенной нотариусом.
– Что это? – спросил он, силясь понять о чем идет речь в расписке.
– Муж… у кого-то занял… – По щеке Ирины Александровны медленно скатилась слеза.
– Зачем?
– Он не мог занять такую сумму. Семь тысяч долларов – с ума сойти… Я бы знала. Нам хватало того, что он получал. А на большее мы не претендовали.
– Может, он хотел купить машину?
– Мы от своей едва избавились. Ремонты и бензин съедали львиную долю нашего семейного бюджета.
Кстати, мы и гараж продали. Так зачем ему нужна была еще одна обуза? Не понимаю, ничего не понимаю…
– Возможно, он в карты играл, ходил в казино…
– Что ты! Последний год муж не отпускал меня ни на шаг от себя, а если мы куда и ходили, то только вместе. Он как чувствовал близкую кончину.
– Да, все это очень подозрительно… – Егор Павлович задумчиво вертел расписку в руках. – Но подписи на месте, заверено нотариусом… указан срок возврата долга. Почерк не подделан?
– Как будто его, но ручаться не могу. У мужа всегда были проблемы с почерком, который с годами начал меняться по несколько раз на дню – в зависимости от душевного состояния. Все это было, конечно, смешно, но иногда приносило некоторые неудобства и недоразумения, особенно когда дело касалось финансовых документов.
ebooksa