– Разрешите быть свободным?
– Идите, – подвигая к себе листок с шифрограммой, ответил директор.
Каналы экстренной связи, как правило, используются агентами-нелегалами только в самых крайних случаях: когда агенту грозит разоблачение, возможная провокация против главы государства или кого-то из членов правительства, диверсия, последствия которой могут иметь стратегические результаты, и, наконец, война.
Такие сообщения расшифровываются в первую очередь и направляются непосредственно на стол руководителя внешней разведки, минуя нижестоящее руководство.
Директор СВР прочитал первые строки расшифрованного донесения и не удержался от возгласа:
– Что такое? – вчитываясь вновь в первые строчки.
«Королю Льву.
В связи с открывшимися новыми обстоятельствами, появилась возможность завершить операцию «Флинт» и освободить находящихся в заключении двух наших товарищей В. Христофорова и К. Лялькина.
Не имею морального права отказаться от предоставившейся возможности, приступаю к ее реализации.
Прошу в течение сорока восьми часов обеспечить канал экстрадиции.
Ягуар».
Отложив депешу, главный разведчик нажал клавишу селектора и строго приказал:
– Начальника специальных операций ко мне.
Генерал-лейтенант появился в кабинете директора СВР ровно через три минуты, вошел без стука и без разрешения, даже не поприветствовав своего шефа, экономя время.
Впрочем, директор и сам не обратил внимание на подобные мелочи. Протянув генералу листок, с издевкой произнес:
– Полюбуйся на художества своей воспитанницы.
Начальник отдела специальных операций быстро пробежал глазами по тексту, вернул листок на директорский стол и позволил себе улыбнуться. И лишь дав выход своим эмоциям, оценил происходящее:
– Молодец, девчонка, нашла-таки выход из этой восточной мышеловки.
– Что ты такое говоришь? – возмутился директор; сейчас главный разведчик страны нисколько не был похож на руководителя одной из сильнейших спецслужб мира, а больше смахивал на начальника какой-то заштатной шарашки, беспокоившегося о своем насиженном месте. – Ты что, забыл, какой был мировой резонанс из-за этого треклятого взрыва? Мы чудом увернулись от его последствий, и вот опять.
– Правильно Алена поступает, – упрямо повторил генерал-лейтенант, он уже одной ногой был на пенсии, поэтому и имел привилегию говорить то, что думает. – Может, хватит пресмыкаться перед ними, – генерал кивнул головой на запад, – их агентура работает наглее, чем одесские гопники во времена нэпа, воруют у нас секреты ракет, самолетов, новые технологии. Их ловят, судят, сажают, потом амнистируют и чуть ли не с поклонами отпускают восвояси. А нашим двум «пришили» взрыв, который они не совершали, а еще могут запросто их буйны головы отчекрыжить. И весь цивилизованный мир будет доволен. Хватит своих бросать, пора вытаскивать, – резко заявил генерал-лейтенант, подкрепляя свои слова ударом ребра ладони по столу. – Пора показать нашим разведчикам, что за ними стоит государство, их Родина. И Алена, конечно же, молодец, хотя уверен, что по возвращении ее встретят не с цветами, а с розгами.