– Ну, что, Лоцман, дальше будем делать? – Возле Валерия сгрудились трое волонтеров. Они тоже не могли уснуть, шелест долларов не давал покоя.
– Что и задумали в самом начале. Как стемнеет, двинемся к нашим. Баксы спрячем на нейтралке до лучших времен. Потом, как будем возвращаться, заберем.
– А что делать со Славко? – со свойственной ему прямотой поинтересовался Николай Норкин. – Ведь сразу определят, что покойничек не свежий.
– Гаврош, – досадливо буркнул Лацюк и посмотрел на завернутый в прорезиненную ткань труп. Мысли его текли только в одном направлении, а потому и ответ сразу нашелся. – Значит, оставим Гавроша на нейтралке, после того, как спрячем сумки, обстреляем крайний из бункеров «турок», ну, вроде как наткнулись на их секрет, и проводник будто бы погиб от шальной пули. Труп четники смогут забрать только на следующую ночь, а там уж точно не определишь, свежий он или нет. Так вот я думаю, или будут какие другие предложения?
Других предложений не было…
В отряде четников русских волонтеров встречали как настоящих героев. Воевода Лука лично обнял и облобызал каждого из них и пообещал медали за храбрость. Правда, не уточнил, когда же это событие ожидать.
Смерть Славко расстроила всех сербских бойцов, ночью четники совершили вылазку на нейтральную территорию и вытащили труп юного проводника. После чего отправили в Вышеград, где он и был похоронен со всеми воинскими почестями.
Наступление «турок» так и не состоялось, более того, из достоверных источников стало известно, что в Цареве «воины пророка» подняли мятеж. Пришлось привлекать «голубые каски», чтобы усмирить их. В конце концов арабскую бригаду расформировали.
Зато на усиление четников Луки в конце концов подошла танковая рота, а следом за ней пожаловал и полк «положайщиков», и теперь уже сербы были настроены на скорое наступление.
Русские добровольцы держались особняком, отсиживаясь в своем бункере, из амбразуры которого был виден тайник со спрятанными сумками.
Через три недели Валерий в очередной раз направился к командиру отряда. Теперь в штабе было не протолкнуться, ополченцы бегали туда по любому поводу.
Лука русского принял с распростертыми объятиями, угостил кофе «по-турецки» и даже достал из загашника флягу с французским коньяком.
После того как опрокинули по рюмке, Лоцман сказал:
– Мои парни собрались возвращаться на родину. Я еду с ними.
Воевода на мгновение задумался, потом налил еще по рюмке и произнес:
– Вы хорошо воевали, и я буду вас вспоминать с чувством гордости и благодарности. Выпьем за вас, русские братишки. – Крякнув после рюмки коньяка, Лука добавил: – Я сегодня же позвоню в штаб армии, чтобы вам подготовили билеты.
Той же ночью Кела и Янки «сходили» на нейтралку и притащили мешки с деньгами.
Через два дня с билетами на руках волонтеры приехали в Белград. Оказавшись в гостиничном номере, они наконец смогли вскрыть мешки и пересчитать захваченные деньги.
– Итак, джентльмены, наша добыча составила, – Лоцман указал на разложенные и пересчитанные пачки грязно-зеленых банкнот, возле которых лежали пистолеты добровольцев. – Миллион семьдесят две тысячи баксов.
– Неплохо, – чуть не задохнулся от избытка чувств Кела, невольно проведя рукой по разложенным деньгам.