Пикирующий глиссер

22
18
20
22
24
26
28
30

– Потому что я ваш Кошмар.

– Кошмар? – едва не вскрикнул Лацюк. Сидящий перед ним человек вовсе не был похож на того молодого человека, которого они видели в горном чеченском ауле. Разве что только глаза остались прежними, большими, темно-карими с хищным блеском первобытного охотника. – А ты сильно изменился, Кошмар, – наконец совладал со своими эмоциями милиционер.

– Как же, изменишься тут, – горько усмехнулся чеченец, – когда почти рядом с тобой взрывается тяжелая авиабомба. Полгода лечения в госпитале в Грузии, еще столько же в Крыму. Пять сложнейших операций и, наконец, шестая пластическая была мне сделана в Германии. Но ко всем недостаткам имеются и положительные моменты, с новой внешностью я себя чувствую вполне спокойно в любом уголке необъятной России.

– На войне как на войне, – неопределенно проговорил Валерий, мысленно отмечая, что официальная часть встречи закончена и теперь пришла пора переходить к основной.

Вместо объявления цели Кошмар неожиданно спросил, указав на стоящего в стороне официанта в белой рубашке и черной «бабочке»:

– Может, закажете себе чего-нибудь?

– Благодарю, я не голоден, – холодно отрезал Лацюк, про себя подумав: «Хорохоришься, гад, демонстрируешь то, что ты полный хозяин положения. Ну-ну, посмотрим, какой расклад дальше пойдет. Здесь мы на своей земле и будем с тобой, Кошмарик, играть по нашим правилам».

– Ну, что же, – чеченец небрежно кивнул, отпуская официанта. – Тогда, думаю, пора переходить непосредственно к моему волшебному появлению в вашем славном городе.

Майор промолчал, давая собеседнику возможность выговориться.

– Как я смог навести справки о вашем житье-бытье, вас интересует? Ну, это неважно. Вы неплохо устроились, командные должности, дома «полные чаши», машины дорогие, иностранные. В общем, как сейчас принято говорить, «все в шоколаде». Даже весь город под вами, по крайней мере, его деловая часть.

– Странно, – обескураженно пробормотал Лацюк, – если весь город под нами, как же мы могли пропустить, что кто-то о нас наводил справки.

– Хорошие были учителя, которые смогли научить, как собирать информацию, чтобы на тебя никто не обратил внимания.

Чеченец явно насмехался над растерянностью милиционера.

– Так, может, перейдем непосредственно к цели нашей встречи? – нетерпеливо произнес Валерий.

– Я не зря упомянул о вашем благополучии. Такую жизнь всегда не хочется терять из-за маленькой провинности, совершенной давным-давно, – по-восточному витиевато начал Салман Гильядов. – А ведь все можно оставить как есть навсегда. Достаточно вам получить кассету с записью и благополучно ее уничтожить.

– Тебе нужны деньги, сколько? – быстро спросил Валерий, изобразив нервную хрипотцу.

– Ну, что ты, Валерий Михайлович, деньги – как это пошло. Тем более с ними у нас никогда не было проблем. Нам достаточно хорошо платили за заложников, ты же в курсе? – Чеченец явно издевался над майором.

– Слышь, ты, человек без лица! – взорвался Валерий, и тут же с его стороны из-под стола раздался щелчок взводимого курка пистолета. – Внешность ты, конечно, сменил, но папиллярные линии на твоих пальцах прежние. Сейчас я тебя грохну, а потом объявлю, что при проведении спецоперации был застрелен чеченский террорист. Чекисты быстро выяснят, кто такой Кошмар и что он правая рука иорданца Абу. Так что у меня есть шанс даже стать героем.

– Это вряд ли, – лицо Гильядова оставалось неподвижным, как маска. – У меня достаточно людей, чтобы отбиться, хотя на войне как на войне, если старуху смерть на этот раз обмануть не удастся, для вас это не имеет никакого значения. Как только мой человек узнает о моей смерти, то уже на следующий день оригинал кассеты будет отправлен в Генеральную прокуратуру, а копии разойдутся по иностранным представительствам информационных агентств. Так что героем тебе не суждено стать.

Салман блефовал, кассета, как и весь архив Абу, сгорела в огне напалмового взрыва. Вместе с ослом, который тащил важную поклажу. Но Лацюк этого не мог знать, а потому угрозы для него звучали вполне реально.