– Может, для приведения в чувство дать ему в рыло? – наклонившись к Христофорову, шепнул Кирилл Лялькин.
Владимир не успел ничего ответить на услужливое предложение помощника: с грохотом вылетели стальные ворота и с оглушительным ревом на территорию усадьбы въехал остромордый четырехмостовый германский БТР «Лукс», покрытый пустынной камуфляжной раскраской. Следом за броневиком во двор метнулась толпа местных полицейских, часть которых была в светло-кофейной форме, остальные в странном камуфляже, голубом с темно-синими узорами.
– Это, это, – пьяно забормотал торгпред Титов, делая тщетные попытки подняться из-за стола. – Это неприкосновенная территория, собственность Российской Федерации.
К сидящим за столом приблизился невысокий худощавый мужчина, покрытый густым темно-коричневым загаром (как и большинство жителей знойной пустыни), с иссиня-черными короткими жесткими волосами. Несмотря на цивильную одежду, в незнакомце даже невооруженным взглядом угадывался сотрудник спецслужб.
– К сожалению, господин Титов, учитывая всемирную борьбу с терроризмом, некоторые формальности дипломатического этикета приходится опустить. В связи с подрывом автомобиля в центре города и гибелью четырех человек полиция проводит следствие. Я – комиссар криминальной полиции Абуала Малик, руковожу этим расследованием.
Полицейский выражался на сносном английском языке, фразы строил логически завершенными, на что Христофоров тут же обратил внимание. «А ведь совершенно без акцента… И где же тебя, милый, так вышколили? В великой Британии или все-таки в Штатах?»
– Я неприкосновенный, – взвизгнул торгпред. – Я – дипломат, у меня соответствующий паспорт!
– Вы, господа, тоже дипломаты? – игнорируя скулеж Титова, комиссар вежливо обратился к Христофорову и Лялькину.
Владимир пожал плечами и сказал по-русски:
– Не понимаю.
– Я так и думал, что понадобится переводчик, – усмехнулся Абуала Малик и, резко развернувшись, уставился в глубь двора, где был выстроен из огнеупорного кирпича массивный мангал.
– Нашел! – заорал один из полицейских и, как индийский факир хватает кобру, выдернул из мангала обрывок бикфордового шнура.
– «Ну да, улику поумнее бедуины придумать не смогли», – отметил про себя Владимир. Только теперь до него начало доходить, что старший оперуполномоченный ФСБ попал в разработку. Хотелось бы только знать, чью?
– Господин Титов, – с неприкрытым торжеством в голосе комиссар полиции обратился к торгпреду. – В связи с открывшимися обстоятельствами я вынужден вас и ваших друзей задержать до выяснения всех обстоятельств.
Во двор въехал местный автозак, серый джип «Лендровер» с зарешеченными окнами. Упитанный полицейский выбрался наружу, распахнул дверцу арестантского отделения и замер в ожидании.
– Прошу, господа, – Абуала Малик указал на темное нутро «Лендровера», скупо освещенное лампочкой.
«Основательно подготовились». Но все эти мысли уже не имели никакого значения. Что будет дальше, покажет время. И кто эту партию начал, и какой в ней будет расклад.
– Одну минутку, господин. – Христофоров поднял вверх указательный палец, взял бутылку и разлил содержимое в два фужера. Коньяка хватило почти до краев. Взяв оба бокала, один церемонно предложил Лялькину: – Давай, Кирюша, чувствую, что нам не скоро придется отведать столь благородный напиток.
С деланым вздохом Кирилл Лялькин взял свой фужер…
Четверка матросов сидела в кают-компании «Аграбы» в состоянии шока. Смерть полковника поразила их.