– Пока ездят за ним, расскажите о нем подробно.
Егоров рассказал. В своих словах. И начал по-флотски прямо, вроде как отдал якорь:
– Яйцеобразная голова и такая же голая фактура. Мысли – натуральный белок, взбитый со сливками.
Сергей на миг опешил, подумав заглянуть в судовой журнал: не тем ли стилем там выписаны события и происшествия.
– Глаза неумные, – продолжал Егоров, – водянистые, вечно осоловелые, как с похмелья, интонация желчного человека. Жиреть начал с того момента, как оставил работу в «Красной звезде». Руки холеные, с ухоженными ногтями. С проститутками груб, жесток, любит издеваться и платит за это хорошие деньги. Жену ненавидит, но часто признается ей в любви. Чистюля, не переносит беспорядка в доме, пыли. Избегает смотреть в глаза собеседнику, часто отводит их, что является признаком скрытности. Любит хорошее марочное вино, только в больших количествах, одна бутылка для него – все равно что пригубить.
– Он не брат старшему следователю городской прокуратуры Каспийска Исламу Каримову? – вспомнил Марковцев «важняка», который глушил коньяк, как обычную газировку.
– Про их родство я ничего не слышал.
– Но самого Каримова знаете?
– Лично не встречались.
– Кого еще из этой газеты можете назвать?
– Обозревателя. Инну Пулковскую. Лесбиянка, не особо скрывающая сей факт. Характер – унисекс. Часто, как вампир, беспричинно облизывает губы и показывает кончик языка, любит «нечаянно» заходить в мужской туалет, никогда не произносит нецензурных слов. Курит, обожает сорокаградусную, аллергия на шоколад. Одевается, что называется, мешком: прямые юбки ниже колена, пиджаки, обувь на низких каблуках или на сплошной подошве. Груба, однако внятно на грубость ответить не может – сбивается от избытка адреналина в крови; с успехом компенсирует этот недостаток, выплескивая эмоции на страницы газет. Зла по причине постоянного неудовлетворения, давно не может найти себе постоянную и верную партнершу «на равных». Много и часто ест жирного, мясного, морепродуктов, что никак не сказывается на ее сухой фигуре. Хобби – тетрис, в который может играть часами, если не занят.
Поджидая журналиста Измайлова, Марк забавлялся, общаясь со словоохотливым капитаном, и коротал время, изредка поглядывал на корабельные часы...
Тридцатипятилетний красавец Джавгар Аль-Шахри любил носить все белое – дорогие костюмы, галстуки, носки, даже обувь. Обожал украшения: тяжелые золотые цепочки, перстни с бриллиантами, дорогие запонки. Он имел двойное гражданство и при случае хвастался новеньким российским паспортом, где в графе «семейное положение» имелась запись.
Он давно был на крючке у спецслужб России, но, как изворотливый червяк, вел себя на крючке спокойно, леску не дергал.
Еще Аль-Шахри обожал боевые искусства и слыл классным мастером японской школы кекусинкай.
Дагестан всегда считался одной из самых гостеприимных республик, оттого, наверное, последнее время проигрывал. Уроженец этих мест журналист газеты «От Махачкалы до Баку» Зия Измайлов был таким же гостеприимным, как и его родина. Он свободно впустил в квартиру Джавгара Аль-Шахри и его попутчика Асланбека, чеченца по национальности. И уже с полчаса дышал на ладан, но все же надеялся, что Асланбек пощадит его. Однако его надежды таяли с каждым оброненным словом красавца Джавгара:
– Не так! Убей его как-нибудь по-другому! Дурак ты, что ли?!
– Это ты меня дураком назвал? – Асланбек не убивал капитана 1-го ранга Бондарева – просто смотрел на его смерть, но сейчас в его руках было орудие убийства каперанга – остро отточенный стилет, некогда принадлежащий убийце.
– Не придирайся к словам. Кончай его, и пойдем скорее.
Асланбек сверкнул на товарища глазами и снова переключился на свою жертву: