Практически на закрытом совещании в открытую говорилось о начале третьей чеченской войны. Главное, все это понимали. Одна сторона диктовала, другая записывала.
Но больше всего в память врезались слова главы администрации Чечни Казбека Надырова, который добился от президента страны права назначать руководителей администраций и сотрудников аппарата управления с правом замены российских военных местными чиновниками: «А того, кто убил брата Малика Исрапила, ищут – по моим сведениям, уже нашли и отдадут Малику. Только не спрашивайте, что он будет с ним делать».
Нашли человека, который оставлял в застенках позывные. И все силовики, присутствующие на совещании, дали «добро», считай, на казнь российского офицера.
2
Когда 34-летнему Александру Скумбатову предложили встать во главе какого-то фонда содействия ветеранам локальных конфликтов, он своим единственным глазом сумел разглядеть в этом такую аферу, что остаток жизни пришлось бы профессионально разглядывать тюремный коридор из камеры, где нашлось бы место и другим участникам липового образования. И Саня подался в захудалую школу боевых искусств, предложив услуги наставника. Правда, перед этим он пробовал поставить на ноги местный стрелковый клуб. На его изуродованную щеку посмотрели подозрительно, про Звезду Героя сказали, что она куплена на Арбате: «Ты удостоверение покажи». Саня показал свою длиннющую ручищу, согнув ее в локте, и пошел в школу боевых искусств.
Боец из него был классный. Какой-то одной школы – нет, но в сумме валил всех, включая титулованного, опоясанного аж тремя вороными (ни одному Малевичу такой черный цвет не привидится) поясами сенсея. Последний всегда делал одну и ту же ошибку – подходил к матерому диверсанту с той стороны, с которой у того не было глаза. Но Скумбатов по кличке Один-Ноль видел лучше рыбы из воды своим единственным глазом.
И помнил едва ли не первый инструктаж, когда попал в учебную роту батальона особого назначения: «Сорок часов в неделю рукопашный бой, – отрубал инструктор, похожий на робота, – сорок – ножевой. Сорок часов отводится на огневую подготовку. Сорок – на парашютно-десантную подготовку. Сорок на теорию, сорок на минно-подрывную. Столько же на разведывательную, на ориентирование на местности, топографию, маскировку. Сорок на правила и способы ведения связи, кодирование и расшифровку передач. Остальное время можете писать письма домой».
А когда спать – инструктор сказать не догадался. Наговорил на четыреста с лишним часов в неделю, а в неделе всего сто шестьдесят восемь. Вот это приехал Скумбатов Александр Юрьевич 1968 года рождения в учебную роту спецназа!
Но именно спецназ и сделал из него универсального солдата.
Который в данное время показывал ученику переднюю подножку с колена. А потом усадил перед собой другого и наставлял:
– На кой хрен ты выкручиваешь ему руку? Схвати его за палец и сломай! И больнее, и надежней!
Эх, ему бы в настоящую диверсионную школу попасть! А тут!.. Одно и то же изо дня в день: построение, рапорт, проверка группы, беседа на тему... Разминка с включением упражнений для развития силы. Самостраховка при падении на грудь... В борьбе лежа... В борьбе стоя... Учебно-тренировочные схватки... Построение группы. Подведение итогов урока. Скукота.
Недавно назначили группу из его школы следить за порядком на дискотеке. Один полупьяный «танцор» ну ни в какую не хотел выходить из двери, вцепившись руками в косяки. И сколько ни толкал его один из учеников Скумбатова, тот стоял мертво. Тогда подошел горбоносый Один-Ноль и на примере показал, как нужно выталкивать. Схватил буяна за грудки и вместо того, чтобы толкать, как делал это его предшественник, рванул на себя, развернул и выкинул бузотера в дверь.
– Александр Юрьевич! – перед задумчивым Скумбатовым вырос рослый ученик, одетый в кимоно. – К вам пришли.
Как вставал с ковра Один-Ноль, не мог проделать ни один его ученик. Так могут только карлики: только что сидел с вытянутыми ногами, и вот уже почти двухметровая жилистая фигура стоит с прямой спиной. Вот так же неожиданно и совершенно бесшумно он появлялся во время боевых рейдов за спиной дозорных.