– Вы внедряете в Африку стратегического агента?
– А вот это уж не твое дело. И запомни. О том, что паспорт – пустышка, должны знать только ты и я. Узнает еще кто-то... ну, ты в курсе, что произойдет, если о нашей договоренности уйдет информация на сторону. Ведь ты же не хочешь внезапно заболеть и медленно, в мучениях сдохнуть в отдельной палате нашего госпиталя для ветеранов? Повторяю – мучительно и гарантированно сдохнуть.
– Кто ж захочет подобного?
– Разумно. Тогда закрывай свою лавочку и вали на хату, займись делом. Завтра около двенадцати я заеду за паспортом. Ты хорошо все понял, Степаныч?
Отставник вздохнул:
– Хорошо понял. Название Конторы меняется, методы ее работы остаются прежними.
– Они дают неплохие результаты. Какой смысл менять их?
– Тоже верно!
– Ну, давай! Поехал я! И предупреждаю: до выполнения работы ни грамма водки. Потом хоть упейся. Все, до завтра!
Ромашин вышел из киоска.
Отставной полковник проговорил ему вслед:
– До встречи, Эдуард Николаевич.
Литвинов, закрыв киоск, забрав материал и деньги, переданные ему Ромашиным, направился домой.
Там в спальне-лаборатории закурил, задумавшись.
Выкурив сигарету, затушил ее в пепельнице. Проговорил:
– Вот оно, значит, как? Пришло-таки время. Ну, ладно, Эдуард Николаевич, сделаем, что ты просил. Сделаем.
Ромашин же, идя к «Волге», подумал: «Надо старика убирать. После работы. Впрочем, Данилевский наверняка уже сам принял решение по Литвинову, так же, как и по Рустаму. Генерал просчитывает действия детально, тщательно, не оставляя без внимания даже незначительную мелочь».
Сев в служебную машину, он приказал водителю:
– В загородную резиденцию!
Прапорщик кивнул и вывел автомобиль на проспект.