Харбинский экспресс-2. Интервенция

Но до этого еще есть время, и надо использовать его с толком.

Значит, так: перво-наперво кот. Убедиться, что с ним все в порядке. Затем – визит к Дорис. Теперь уже поздно, придется отложить на утро. Предложение прежнее, а вот отказаться она не сможет – уж в очень крупные неприятности угодила ее подопечная. Тут закрытием борделя не обойдется: дело-то выходит вполне политическим. Получается, в ее заведении образовался настоящий заговор. И по всему, мадам Дорис должна была о нем знать. Или даже пребывать в центре – во всяком случае, такие мысли у полиции неизбежно возникнут. Впрочем, уголовная полиция здесь, пожалуй что, ни при чем. Заговоры – это уже компетенция военных властей. Да, деваться мадам некуда – надо соглашаться на предложение.

Дворник уже запер ворота, но, получив целковик, ворчать перестал и отпер замок обратно. Васина спать еще не ложилась. Сперва просияла, увидев Павла Романовича, но, когда из-за спины его выглянула Софи́, старуха переменилась. Сухо сказала, что у нее здесь не дом свиданий, а приличное место, и потому эту женщину она просит сей же час удалиться.

Еле уговорил Павел Романович позволить Софи́ остаться до утра. Правда, врать и выкручиваться, выдавая ее за сестру или там за кузину, не стал. Сказал как есть, только добавил – никаких особенных отношений, просто знакомая, которая попала в беду. В общем, уломал.

Кота Васина сама принесла – сказала сухо, будто тот задирает других, и вообще места для него нет. Ну что ж, и на том спасибо.

Устроились в комнате Сырцова. Сперва так, бочком – жилец-то с минуты на минуту должен был заявиться. Павел Романович то и дело поглядывал на часы, что-то прикидывал. Шляпную коробку – кошачье узилище – поставил у себя на коленях. Но Зигмунд в той коробке более пребывать не желал. Зашипел, вырвался и махнул под кровать. Так и сидел там, покуда Дохтуров картонку не запихнул на шкап.

Электрическая лампочка, и без того тусклая, красноватая, вдруг начала меркнуть. А потом моргнула раз, другой – и вовсе погасла.

Павел Романович нашарил на столе коробок, чиркнул спичкой и зажег единственную свечу. В неверном, мерцающем свете знакомые предметы лишились привычных очертаний и приобрели странный, даже несколько фантастический облик. Впрочем, не только предметы – мысли и чувства тоже претерпели известную метаморфозу. И теперь Павлу Романовичу уже не казалось, что их têt-à-têt с Софи́ – вещь совершенно невинная.

Дохтуров нахмурился.

Не для того, в самом деле, он прошел через тернии, чтобы теперь затеять интрижку с дамою полусвета – хотя, надо признать, и весьма миловидной. Да и потом, есть известная особа, перед которой у него в некотором роде обязательства. Впрочем, сам он никаких обязательств не брал (да их, по правде, никто и не спрашивал), но все равно – глупо.

Между тем Софи́ сидела совсем неподвижно и завороженно глядела на трепещущий язычок. Что она там увидела? И в самом деле она улыбается, или это только игра теней?

Он кашлянул, снова поглядел на часы. Сырцову, по всему, следовало уж прийти. Куда он запропастился? И едва Павел Романович задался этим вопросом, как беспокойство кольнуло в сердце. А придет ли вообще Сырцов? Ведь вон сколько всего намешалось за последние дни. Павел Романович все это время будто магнитом притягивал разнообразнейшие несчастья, так что нетрудно предположить – и горе-милиционера не миновала участь сия. Правда, «оппоненты» теперь обезврежены, однако…

Что «однако», Дохтуров придумать не смог и на том остановился.

– Как вышло, что ты с ними связалась? – спросил он.

– С кем? – переспросила Софи́ и тут же поправилась: – А, с этими японцами… Тот, первый, наш давний клиент. Он меня обыкновенно и выбирал. Да еще Лильку-Итальянку. Но денег у него всегда было немного. А в прошлом месяце вдруг предложение сделал. Представляете?

– Руки и сердца?

Павел Романович спросил совершенно серьезно, однако Софи́ обиделась.

– Будет насмешничать! – сердито сказала она. – Предложил пойти к нему в содержанки. Золотые горы обещал, честное слово! И я, дура, поверила!.. – прибавила Софи́ сокрушенно. – Даже мадам не спросила. Побежала по адресу, как только время выпало. Вот и добегалась…

– Так что было? – спросил Павел Романович с нетерпением.

– А то и было, что ничего не было. Как подрядили меня, так и проторчала там почти что безвылазно. Пару раз только к мадам отпросилась, а так – ни-ни.