«И вправду убьет, – посмотрев в его зрачки, понял Павел Романович. – Ему это наверняка не впервой».
Но угроза оставила его совершенно равнодушным. Он даже не стал отвечать: зачем? Им внезапно овладела непонятная, ранее не испытанная апатия. Захотелось махнуть на все рукой: а ну его, как будет, так и будет. В конце концов, он всего лишь человек, и сражаться со всеми сразу: японцами, сыскной полицией, своими друзьями, в любой момент способными обернуться врагами, – было выше его сил. Ну их всех!
Мелькнула даже на миг сумасшедшая мысль: развязать картонку да и вышвырнуть кота на улицу, ко всем чертям! Но делать этого все же не стал – во-первых, помешала упомянутая вялость, а во-вторых, как раз в этот момент коляска остановилась возле веселого особняка мадам Дорис.
То, что за время его отсутствия случилось нечто экстраординарное, Павел Романович сразу сообразил. Первое, что бросилось в глаза, – слуги. В официантах не осталось следа недавней молодцеватости – рожи хмурые, и глаза прячут. А когда вошли внутрь, Дохтуров услышал в отдалении бабий вой, с причитаниями. О, эти звуки были ему знакомы – наслушался в недавнее время, пользуя селян по окрестным деревням. Потому что, увы, помочь удавалось далеко не всегда.
«По покойнику, не иначе».
Агент повел его по коридору прямо в кабинет мадам. Когда свернули за угол, вывернулся господин в котелке – словно брат-близнец «горохового пальто»:
– Куда?
– К Мирон Михайлычу, – ответил конвоировавший Дохтурова агент. – Он там?
Павел Романович был уверен, что господин в котелке ответит отрицательно, однако тот неопределенно хмыкнул и посторонился. Лицо у него приняло довольно двусмысленное выражение: будто хотел что-то сказать, да в последний момент передумал.
«Гороховое пальто» постучал, и они зашли в кабинет, по-прежнему едва освещенный.
Картина, представшая глазам Павла Романовича, была впечатляющей. Прежде всего, в кабинете не обнаружилось ни хозяйки заведения, ни ротмистра. Только полковник Карвасаров и один из его агентов. Впрочем, здесь был еще один человек – мелкий, невзрачного вида субъект с толстыми щечками-булочками. Наверняка в иное время они были свежи и налиты румянцем, но сейчас посерели и стали похожи на тесто.
А не разглядел этого человечка Павел Романович по понятной причине: тот был привязан к стулу – да, видно, не слишком крепко, в спешке, – путы ослабли и он наполовину съехал на пол.
Полковник стоял, склонившись над ним, агент – сзади.
Услышав шаги, полковник круто обернулся:
– Какого черта?! – Похоже, он не сразу узнал вошедших. А узнав, крикнул «гороховому пальто»: – Где тебя столько носило?
Но ответа дожидаться не стал (хотя тот и принялся невразумительно объяснять про неудавшийся побег Павла Романовича).
– Ладно, молчи, после, – сказал Карвасаров и, тяжело дыша, уселся за стол. А потом сказал совсем удивительное:
– Выйди-ка вон отсюда.
«Гороховое пальто» заморгал, повернулся к двери и потянул за собой Дохтурова. Но полковник удивил еще раз:
– Нет, доктора ты оставь.
ebooksa