Харбинский экспресс-2. Интервенция

22
18
20
22
24
26
28
30

– Помню, помню, – нетерпеливо сказал он, – что дальше?

– Дальше титулярный советник попробовал за мной волочиться. Но недолго: я дала ему укорот, он и затих, – последнее, как показалось Дохтурову, прозвучало с некоторой даже досадой. – После он завалился спать, а я пошла из квартиры.

– Куда?

– В магазины. Купила себе кое-что из одежды. Ты ведь оставил денег. Прости, я потратила их на себя.

Павел Романович подумал: как естественно они перешли на «ты». Еще сутки назад он был бы на седьмом небе от счастья. Но теперь… теперь все изменилось.

– Я купила себе дорожное платье, ботильоны. Сейчас это пришлось очень кстати. А еще я купила…

– Анна! Прости, но про обновки тебе лучше рассказывать после.

– …еще я купила две шляпки. Правда, с собою взяла только одну.

Павел Романович снова лег и закрыл глаза. Уголки губ скорбно изогнулись.

– Только одну, – повторила Анна Николаевна. – Не потому что забыла или разочаровалась. Просто мне нужна была не шляпка, а только коробка. Ну, понимаешь?

– Нет.

– Да ты тупица! Подумай: ко-роб-ка. Шляпная. С кожаным ремнем поверху.

Дохтуров снова сел. После вскочил:

– Ты хочешь сказать?..

– Да. Я подменила коробку. Точнее, не коробку – я подменила кота!

– Но откуда?!

– А у квартирной хозяйки взяла. У нее их осталось семь. Я зашла, мы разговорились. Призналась, как мне тяжело, – муж все время в отъезде. Да-да, пришлось солгать, что делать. Надеюсь, мне простится сей грех. Домовладелица растаяла и подарила мне похожего котика. Его я держала на кухне. А когда вы с ротмистром приехали – спрятала незаметно в той шляпной коробке, что ты приспособил для Зигмунда. А того перетащила в свою. Подменила. Все сделала так быстро, что никто ничего не заподозрил. Даже ты…

– Значит, генерал уволок вовсе не Зигмунда?.. – страшным шепотом спросил Павел Романович.

– Ну конечно, нет! Я о том и толкую! Кота, да не того.

– Ты забрала Зигмунда с собой? – спросил Дохтуров, который совершенно не помнил, что из вещей было у Дроздовой, когда они втроем с ротмистром стремглав покидали Харбин.