– Ты тоже решил стать моим Ланселотом? – подняв на сыщика глаза, с придыханием, глухим голосом спросила Карина. Незаметно для себя она перешла на «ты» с малознакомым мужчиной. Но искра страсти сильнее обывательских предрассудков, потому что в ней заложен самой матерью-природой первобытный инстинкт продолжения рода.
– Я по жизни Ланселот, – выдохнул Кольцов, чувствуя, как от возбуждения его горло перехватывает спазм.
– Нет, ты не Ланселот, благородный рыцарь Круглого стола. Ты – Аттила, царь варваров, или, на крайний случай, скандинавский викинг-«берсерк», человек-зверь, – возразила Карина и тихо засмеялась, ее пухлые губы призывно приоткрылись, обнажив жемчужные зубы.
Больше подобную пытку Глеб выдерживать был не в силах, он жадно впился своими губами в рот Карины, женщина теснее прильнула к нему всем телом, и руки обвили шею ее нового мужчины.
Страстный поцелуй продлился долго, минуту они не могли издать ни звука.
Рука сыщика скользнула вниз. Ухватив подол платья, он задрал его вверх, затем резким движением сорвал колготки и невесомые трусики, отбрасывая в сторону. Карина послушно подалась назад, опускаясь спиной на кухонный стол, задрала вверх длинные точеные ножки и обвила ступнями шею мужчины. В этой женщине слились воедино Восток и Запад, темпераментная восточная кровь с холодным распутным западным образом жизни. Женщина отдавалась любовнику всеми частицами своего тела, при этом, зажав между зубами ладонь, страстно стонала…
Незаметно новые любовники переместились из кухни в спальню; избавившись от остатков одежды, мужчина и женщина, как и их пращуры, предавались первородному греху.
День сменился вечером, и когда на небе зажглись первые звезды, а на улице фонари, Карина устало откинулась на подушку и тихо вздохнула, потом повернулась лицом к Глебу и нежно поцеловала его в плечо.
– Мне никогда не было так хорошо.
Ничего не ответив, Кольцов самодовольно улыбнулся, ему тоже было хорошо и спокойно. Уж здесь никоим образом не могла появиться вездесущая Натаха.
«Хорошо», – жмурясь, как кот на завалинке, подумал сыщик, с удовольствием потягиваясь, но следом по барабанным перепонкам ударила пронзительная трель дверного звонка. Глеба подбросило, как от удара электрического разряда.
– Кто это?
– Не знаю, – равнодушно пожала плечами Карина. Поднявшись с постели, она набросила на голое тело халат и, завязывая на ходу пояс, направилась к двери.
С тревогой глядя вслед удаляющейся женщине, Кольцов бесшумно скользнул с постели и, обернувшись простыней, сунув ступни в стоптанные кожаные тапочки, пошел следом за Кариной.
Щелкнув замками, Карина отворила дверь, потом сделала шаг назад, прижав руки к груди, прошептала:
– Ты?
Из темного проема лестничной клетки в прихожую шагнул мужской силуэт.
Чтобы дезориентировать или ошеломить незнакомца, Кольцов громко спросил:
– Карина, кто там?
Появившись в прихожей с противоположной стороны, он встретился с незваным гостем взглядом. Лицо юноши имело ярко выраженную кавказскую внешность. Его смуглая кожа в одно мгновение приобрела бордовый оттенок, глаза налились кровью, он резко рванул из кармана правую руку.