Своего рода сигнал к действию. Роман Гнилой так это и расценил – он запыхтел, как растревоженный ежик, и принялся стаскивать с Щукина куртку. Когда ему это удалось, Щукин соскользнул с дивана и потянулся руками к его брюкам. Роман Гнилой даже присвистнул, удивляясь его расторопности. Наверное, про себя подивился женскому лицемерию – только что от рюмки коньяку за знакомство отказывалась, а теперь вот…
Щукин, которого едва не стошнило от омерзения, стащил с Романа Гнилого штаны. Бросил их на стол рядом с бутылкой коньяку и стаканами.
Уже вполне обезумевший Роман, нетерпеливо мыча и подергиваясь, тянул его к себе.
– Подожди, – шепнул Щукин, – кофточку сниму.
Якобы для того, чтобы раздеться до конца, Николай выпрямился. Потом быстро наклонился, подхватил из-под стола фотоаппарат и, пока Гнилой не успел опомниться, отщелкал две фотографии.
Постарался, чтобы в кадр попали и штаны на столе, и опустевшая бутылка из-под коньяка, и два стакана.
Здорово!
А в центре – Роман Гнилой собственной персоной, без штанов, в одних нечистых солдатских трусах и с выпученными, налитыми багровой кровью глазами.
«Эх, нужно было ему еще лифчик на шее завязать – полный кайф был бы, – подумал Щукин. – Как у него жену-то зовут – Варвара? Старуха мне говорила, что благоверная этого Романа Гнилого – не подарок».
– Ты что?.. – еще не веря в случившееся, пробормотал Роман. – Ты… Ах ты сука! – заорал он.
Николай дождался, пока аппарат выплюнет последнюю фотографию, и аккуратно положил «Кодак» на стол. Как все-таки хорошо, что изобрели моментальное фото!
«Все, теперь он полностью в моих руках! Сделает все, что я ему прикажу. Если, конечно, не хочет, чтобы снимки эти увидела его Варвара».
Роман вдруг волшебным образом преобразился – зарычал, вскочил с дивана и бросился к Щукину, раскинув руки, словно распятый:
– А ну, отдай, тварь!
Не размахиваясь, Николай ударил его кулаком в солнечное сплетение.
– Су… – он задохнулся и переломился пополам.
Щукин на секунду задумался – добавить или не добавить – и добавил, теперь уже с размаху коленом по подбородку. Удар отбросил расшалившегося Романа Гнилого обратно на диван. Он рухнул туда и остался лежать, беззвучно открывая и закрывая рот, будто пытался что-то сказать.
– Хочешь еще попробовать? – поинтересовался Николай. – Не советую, вообще-то…
– Су… сука, – сформулировал, наконец, свою мысль Гнилой, – чего тебе надо от меня?
– Мне? – удивился Щукин, натягивая свою куртку. – Мне от тебя ничего не надо. Это тебе от меня что-то надо было…