Душман указал на телефонный аппарат. Но Козлов достал мобильник и набрал номер комбата.
Подполковник Кадацкий тут же ответил:
– Да?
– Это майор Козлов!
– Очень приятно! Мне доложили, ты ушел к террористам.
– А вам не доложили, почему я это сделал?
– Мне, майор, сообщили лишь о том, что, пользуясь своим положением, ты ввел в заблуждение командира взвода оцепления, передав ему, что действуешь по моему приказу.
– У меня не было другого выхода, Юрий Павлович!
– Что значит не было другого выхода? Я куда тебя послал? Почему не выполнил приказ? Что за самодеятельность, майор?
Козлов повысил голос:
– Да прекратите вы орать на меня. Вместо того, чтобы бесконечно заседать в штабе, принимали бы меры к спасению заложников.
– Как это делаешь ты?
– Да, как это делаю я. Мне удалось убедить руководителя боевой группы, захватившей людей на станции, в обмен, кстати, на себя, отпустить часть заложников. Мохаммед Рабулло готов и дальше вести переговоры, но он прекрасно понимает, что вы готовите силовую акцию. И не я – источник данной информации. Короче, Кадацкий, что сделано, то сделано. Готовьтесь принять часть заложников, не предпринимайте никаких силовых действий, ну а я предприму все усилия, чтобы не допустить гибели людей, захваченных на автостанции. Доведите суть нашего разговора до руководителя штаба. Все. В следующий раз, если, конечно, буду жив, свяжусь с вами по городскому телефону. До связи, комбат!
– Ну-ну, до связи, Козлов!
Оборотень отключил сотовый телефон, взглянул на Душмана:
– Ну, что скажешь, Рабулло?
– Пока ничего, говорить ты всегда умел. Ответь, а почему не попытался скрыться в станице через Анвара?
– Одноногий прикинулся, что знать меня не знает, и пригрозил сдать ментам, если буду звонить!
– Ясно! Анварчик решил выйти сухим из воды? Молодец! Верную тактику выбрал. Вот только если заговорит Басмач, его ничто не спасет! Ладно, идем, отберешь тех, кого отпустим, но учти, не более пяти-шести человек.
– Хоп, Мохаммед. Тебя не зря считают мудрым человеком.