Болевой прием

– Бегите за Графом, к вертолетной площадке! – распорядился Хмурый, хоть и был младшим по званию. – Еще успеете догнать! А за нами теперь подвал!

Слегка помотав головой, Сократ Иванович пристроил под пиджак пистолет и быстрым шагом двинулся в сторону вертолетной площадки.

Хмурый трижды выстрелил в замок, и дверь изволила открыться. И вновь нас оглушил нечеловеческий звериный рык. Мы стреляли одновременно, не сговариваясь, по три прицельных выстрела в выскочившую из-за двери огромную полуголую тушу.

– Четвертый! – перезарядив свой пистолет, констатировала я.

– Ну, Лесли, или как там тебя?! – крикнул подполковник в темноту за почти съехавшей с петель дверью. – Давай, вылезай!

Послышался шум, напоминающий грохот камнепада. В течение нескольких секунд этот грохот перерос в уже знакомое рычание. Первой в нас ударилась дверь, которую окончательно снес с петель пятый Лесли. Атака была столь стремительной, что Сергей потерял равновесие и оказался на коленях, а я отпрыгнула назад, успев при этом выстрелить. Однако моя пуля лишь слегка задела плечо вылетевшего на нас пятого Лесли. Это был боец покруче четырех предыдущих. Мгновенно сориентировавшись в обстановке, он выбил пистолеты и у Сергея, и у меня. Видимо, Граф натаскивал их специально на ствол в руках. Видишь вооруженного человека – сперва обезоружь, потом все остальное. Впрочем, нас в учебном центре учили точно тому же. Первым Лесли-5 решил разделаться с Хмурым, так как тот был почти под самыми его ногами. Однако Сергей смог увернуться и подняться в полный рост.

– Тихо, Женя! Без паники! – не оборачиваясь, скомандовал он мне, уклоняясь от следующего удара.

Схватка Хмурого с Лесли должна была стать точно такой же, как и моя. Лесли бьет, Хмурый уклоняется. Только Лесли хоть бы что, а Сергей теряет силы. Я должна была немедленно отыскать в траве выбитое у нас оружие и застрелить этого последнего Лесли, но я вновь впала в проклятый ступор. Конечно, через пару секунд я сумела отделаться от него, но именно в это время и произошло самое главное. Кулаки Лесли мелькали в воздухе, точно лопасти вентилятора, с режущим звуком, почти невидимо. Хмурый отступал, двигался так, словно герой киноленты, которую крутили в убыстренном темпе. Еще чуть-чуть, и Лесли загоняет Хмурого, а потом втопчет в землю... Вдруг Сергей сблизился с Лесли, на какое-то мгновение они сошлись, а в следующее Хмурый отпрыгнул в сторону. Лесли же остался стоять на месте. Слегка качнулся то в одну, то в другую сторону, потом рухнул, точно сраженный выстрелом. Однако выстрела не было!

– Как и того, которого Граф так лелеял! В горло! – пояснил подполковник, проведя по воздуху демонстративный удар фалангой указательного пальца.

Я подняла с земли оба пистолета, один протянула Хмурому.

– Как видишь, Женя, их можно бить! – Хмурый неожиданно перестал быть хмурым, как-то по мальчишески усмехнулся. – Я это доказал! Ни хера не вышли у Графа суперсолдаты!

– Кое-что умеешь, – снизошла до комплимента я.

– Ты тоже, – отозвался он и кивнул в сторону входа в подвал, держа пистолет на изготовку. – Пошли!

Шестого Лесли внутри не оказалось. Зато оказалась кушетка с лежащим на ней человеком. Он был накрыт одеялом и производил впечатление спящего.

– Это Павел, – произнес подполковник, подойдя к кушетке.

Я не сразу узнала Шорникова-старшего, хотя на совесть изучила его фотографии. Но для Сергея он был братом, ничего удивительного, он бы его из тысячи сразу нашел.

– Живой, – констатировала я, потрогав пульс.

– Они его дрянью всякой кололи, – дернул головой Сергей. – Придется его здесь на некоторое время оставить. Надо Прохорову с Графом помочь.

Иного решения не было. Павла Шорникова теперь вряд ли кто тронет. Страума нет, Графа нет, иным он не нужен. По дороге к вертолетной площадке мы встретили Сократа Ивановича. Он сидел в кустах, на его плече было большое бурое пятно, украшавшее наспех наложенную повязку. Я не медик, но на глаз определила, что ранение не слишком серьезное.

– Ушел? – только и спросила я, хотя все было ясно и без слов.