Прошла минута, затем вторая... Квартира точно вымерла. Тишина и неизвестность обычно не угнетали полковника. Он относился к ним как к неизбежности. Когда он впервые увидел Куратора? Да все тогда же. Когда двадцатидвухлетним лейтенантом оказался «за речкой», в Демократической Республике Афганистан. Должность командира разведвзвода ВДВ не предполагала излишков демократии. Впрочем, как и многое другое, с чем столкнулся в Афганистане лейтенант Валера Гнедич. Однако в Рязанском десантном учили не азам толерантности, поэтому звание старшего лейтенанта Валерий получил досрочно. А про операцию, за которую Гнедич получил орден Красной Звезды, написали даже в одной из центральных столичных газет. Правда, написали весьма специфично. Из заметки получалось, что караван с оружием, проходивший по ущелью Джиузархавр, уничтожили доблестные бойцы афганской армии при участии Царандоя[17] и ХАДа[18] . И ни слова о разведроте гвардии старшего лейтенанта Гнедича. Что ж, такова в то время была политика. Сведения о том, что караван с оружием из Пакистана пойдет по ущелью Джиузархавр, на границе между провинциями Логар и Пактия, и в самом деле получены от ХАДа. Однако в те годы негласными руководителями в ХАДе фактически были три полковника советского КГБ. Операцию по уничтожению каравана было решено поручить разведроте спецназа ВДВ. Трое суток Гнедич и его бойцы провели в засаде, в том самом злополучном ущелье с труднопроизносимым названием. Валерий выбрал весьма удобную позицию – в полутора километрах от караванной тропы на вершине двух гор. Горы эти нависали над предполагаемым маршрутом моджахедов. Посередине тропы высилось строение с минаретом, возведенное в честь неизвестного Гнедичу пророка. Внутри строения находилась могила. Для афганцев это место было святым. Моджахеды постоянно останавливались здесь, чтобы совершить намаз. У самого здания росло четыре деревца, а дальше вокруг было голое место, поэтому незамеченным приблизиться к строению было невозможно.
– Если «духи» зайдут внутрь, то из этого «святого места» получится неплохая крепость, – заметил взводный, прапорщик Максимов.
– Свято место пусто не бывает, – отозвался командир роты.
Гнедичу не хотелось трогать строение. Не то чтобы гвардии старший лейтенант был шибко верующим, нет. Просто были какие-то моральные принципы, нарушать которые для Валерия было не в его характере. Все-таки моджахеды хоть и враги, но люди, а не животные. Намаз свой блюдут свято... Тем не менее выбор у ротного был невелик. Либо уважить вражеские религиозные традиции, либо не дать пакистанскому оружию попасть к душманам. Ведь из того оружия будут стрелять по Гнедичу и по его ребятам. Поэтому, немного поколебавшись, Валерий принял решение: часть роты спустится с вершины и займет строение. Наверху оставил расчет 12,7-миллиметрового пулемета «Утес» под командованием замполита роты. Необходимо было поддержать огнем боевые действия роты, а в случае неудачи прикрыть отход к горам. На третьи сутки, отчаявшись дождаться злосчастный караван, Гнедич связался по радио с командованием и доложил обстановку. Он попросил у комбрига разрешение на уничтожение мелкой группы «духов», сновавших время от времени по тропе. Нужно было хоть как-то компенсировать долгое «сидение» и, по возможности, взять пару языков. Поколебавшись, комбриг дал добро. Но реализовать данный замысел старший лейтенант не успел. Ефрейтор-наблюдатель доложил – идет душманский караван. И хотя появился он не со стороны пакистанской границы, а со стороны Кабула, однако вооруженных бородатых моджахедов его сопровождало полно. Кроме того, с караваном ехали также женщины и дети. Возможно, для прикрытия...
– Что-то не так, Валерий Арнольдович, – настороженно произнес взводный Максимов, сам лишь года на два младше ротного, – открыто идут.
– Приготовиться к бою! – отдал команду Гнедич, хотя и сам отметил, что караван какой-то не простой.
Десантники залегли кто у забора, кто за сараем, а кто и в самом здании. Караван шел прямо на них, и моджахеды ничего не подозревали. Гнедич со связистом и сержантом-пулеметчиком занял позицию у оконного проема. Первыми открыли огонь бойцы из максимовского взвода. Выстрелом из шайтан-трубы (огнемета «Шмель») бойцы ВДВ отсекли хвост каравана от основных сил. Ошеломленные внезапной атакой «духи» точно по команде рванули к зданию. Двое моджахедов чуть ли не с космической скоростью запрыгнули в окно. Гнедич собственноручно очередью в упор положил их прямо на подоконнике. Однако часть банды сумела укрыться под стенами здания. Не видя иного выхода, Гнедич приказал применить гранаты. Оставшаяся часть банды стала уходить на лошадях по ущелью в сторону отвесных скал, яростно при этом отстреливаясь. На их пути оказалось всего лишь четверо бойцов. Однако они достойно встретили «духов». Отступая, моджахеды совершенно неожиданно стали расстреливать находящихся в караване женщин и детей, чего ранее никогда не наблюдалось. «Не прост караван, ох не прост!» – Гнедич мысленно согласился с Максимовым. Стреляя по беззащитным людям, «духи» стремились загнать их на тропу, чтобы затруднить преследование. Те моджахеды, которым удалось прорваться к горам, поднялись в полный рост и открыли по десантникам шквальный огонь. Такую дерзость и безрассудную храбрость Гнедич также видел впервые. Преследуемые «духи» исхитрились контратаковать его роту.
Пока шел бой, спустились сумерки. В горах вообще темнеет быстро. Большая часть каравана была уничтожена. В роте же четверо ранены, был и один убитый – сержант второго года службы, до «дембеля» всего ничего осталось. На какое-то время стрельба стихла. Гнедич с двумя солдатами приблизился к арыку и, соблюдая все меры предосторожности, заглянул в него. И увидел сидящего на корточках моджахеда, пытавшегося перезарядить автомат. «Дух» тут же заметил силуэт над арыком. Швырнув автомат на землю, он с кошачьей ловкостью подпрыгнул, развернулся в воздухе и приземлился на край арыка, встав в боевую стойку. В следующую секунду с криком «кий-я» он бросился на Гнедича. Валерий был неплохо подготовлен по рукопашному бою, имел разряд по боксу и в Рязанском десантном пару раз занимал призовые места. Однако сейчас Гнедич успел лишь уклониться и срезать «духа» очередью в упор. Затем перепрыгнул через арык и приказал солдатам двигаться дальше, дорога была каждая минута. Самого же Валерия неотступно преследовал вопрос – одержал бы он верх без автомата в рукопашной схватке с «духом»? Где-то впереди застрочили пулеметы. Определить их местонахождение было сложно, и Гнедич дал приказ отступить.
К утру, как только рассеялись сумерки, подошло подкрепление. Несколько «вертушек», мотострелковая рота и отряд спецназа КГБ «Каскад». «Духи» были окончательно задавлены, некоторые взяты в плен.
– Знаешь, кого у арыка завалили? – спросил один из бойцов спецназа КГБ у Гнедича, когда бой закончился.
– Нет, – искренне ответил тот.
– Это был мушавер, – ответил «каскадовец».
– Кто? – переспросил стоявший рядом солдат-первогодок.
– Инструктор, – пояснил за «каскадовца» Гнедич.
– Не простой инструктор. Китаец. Мы за ним не первый год охотимся, – пояснил боец КГБ, – зверь редкостный. Интересно, кто его?
– Я, – ответил Гнедич.
– Ну ты лихой! – аж присвистнул «каскадовец». – Считай, звезду героя заслужил!
Героя Гнедичу зажали, но Красной Звездой наградили. Помимо китайского мушавера в отряде были наемники из Африки, того же Китая и даже Японии. Отборные головорезы, чем и объяснялась их редкая боевая дерзость. Среди трофеев были обнаружены кинокамеры, пленки и средства для их проявления и печати, дорогие фотоаппараты. А также весьма интересный фотоальбом с образцами нашей военной техники, в основном самолетов и вертолетов. Вне всяких сомнений, наемники выполняли еще и разведывательно-шпионские задания. На следующий день из Москвы прибыли специалисты-переводчики с японского, а также африканских языков. Однако все лавры победителей достались афганским военным, которых в ущелье не было и в помине. О подвиге десантников советские газеты умолчали. Как говорится, «из высших соображений политической целесообразности».
Затем после Афганистана грянули кровавые межнациональные конфликты, потом неясный двусмысленный псевдопутч 91-го, расстрел российского парламента в 93-м. Душа тогда еще молодого майора, затем подполковника Гнедича «новых веяний» не принимала. В памяти постоянно вставали убитые в Нагорном Карабахе, просто-таки растерзанные местными националистами трое детей и пожилая женщина, возможно, их бабушка. Помнил он и трупы безоружных москвичей в 93-м, когда их без счета грузили в труповозки матерящиеся ельцинские омоновцы. Потом Чечня, про которую тоже было что вспомнить. Слишком многое... Особенно деревню, разнесенную авиацией, все те же детские, разодранные в клочья трупы. А им – Гнедичу и его отряду – ту деревню предстояло зачищать. В другой же, не разнесенной, деревне Гнедич наткнулся на подземный схрон, в котором жили рабы. Русские, похищенные из приграничных с Чечней районов. Возвращаясь в столицу, он видел совсем иное. Какая-то вызывающе наглая роскошь, иные лица, глаза. В переходах – нищие, чуть поодаль – устрашающего вида группировки пацанов с бритыми головами. В дорогих магазинах и кафе часто слышалась громкая чеченская речь. Ни о каком геноциде чеченского народа (о чем трубили западные СМИ) богатые представители диаспоры в Москве и слыхом не слыхивали. И трудились они, разумеется, не на заводе имени Лихачева. Центральные каналы телевидения изрыгали агрессивную, наступательную пошлость, смотреть можно было только кинофильмы советских времен, причем даже самые средние из них теперь казались шедеврами... Этот «мир», создаваемый поборниками «либеральных ценностей», Гнедичу хотелось взрывать. «Мир» проституток, педрил, вечно гогочущих морд, носатых, плешиво-кучерявеньких ерников, постоянно выпячивающих собственные сексуальные комплексы... «Мир» продажи и покупки всего и вся. «Мир», где нет любви, искусства, где царствует похоть и лицедейские кривляния. Такие «общества» существовали много-много веков назад и назывались Содом и Гоморра.
Тогда-то и произошла встреча Валерия Гнедича с Куратором. Как-то дежурный офицер воинской части, где служил Гнедич, сообщил, что в клубе (который в тот день был закрыт) Валерия ждет некий высокий чин из штаба ВДВ. Он и в самом деле ждал Гнедича в пустом клубе и без лишних предисловий заговорил о деле:
ebooksa