Стивен Хоукс принадлежал к большинству. После перестрелки на шоссе он преимущественно молчал, очумело хлопая белесыми ресницами. Вообще американец был похож на подтаявшее мороженое: влажную, расплывающуюся субстанцию, раскисающую на глазах.
– У вас страшная страна, – бормотал инженер, пробираясь сквозь кустарник вслед за Святым.
– Не курорт, – еле сдерживаясь, чтобы не закатить оплеуху, отвечал он.
Святой не переносил, когда иностранцы критикуют его страну, выстоявшую в нечеловеческих испытаниях мировых войн, революций, социальных экспериментов и прочих потрясений, не обошедших Россию. Он был патриотом, хотя никогда не выпячивал своих убеждений. Святой предпочитал действовать, а не драть глотку на митингах, под какими бы партийными знаменами они ни собирались.
Оказавшись вне закона, Святой с удивлением обнаружил, что можно служить Родине, будучи свободным от условностей общества, понапридумывавшего несовершенных законов, посадившего себе на шею продажных следователей, лживых прокуроров, нечистых на руку судей.
Его тошнило от глупых разглагольствований толстяка, которого он не имел права бросить. Стиснув зубы, Святой терпел, понимая, что лишняя нервотрепка ни к чему. Положение и так было, что называется, аховым. Противник нанес серию упреждающих ударов, и было ясно – следующий не заставит себя ждать.
У воняющего тиной и почему-то соляркой небольшого озерца они привели себя в порядок. Остудив водой пыл схватки, Святой быстро сориентировался на местности и вывел инженера на боковое шоссе, примыкавшее с юго-востока к Кольцевой автостраде. На главной магистрали появляться было опасно. А здесь ездили дачники, молоковозы, рефрижераторы с подмосковных мясокомбинатов и колхозные машины, обеспечивающие столицу дарами природы.
Народ по шоссе колесил простой. Попутку они поймали быстро. Загорелый парень в полинявшем тельнике гнал бортовой грузовик под тентом, заполненный картошкой прошлогоднего урожая. Скоро на базарах должны были упасть цены на свежую продукцию, и привередливые покупатели откажутся покупать теряющее товарный вид старье, поэтому подмосковный фермер спешил с реализацией.
Всю исчерпывающую информацию Святой получил, помогая американцу забраться в кузов. Сам он отказался ехать в кабине с симпатичным водителем, горящим желанием поболтать с попутчиком. Из вежливости Святой поинтересовался:
– Чего так поздно пилишь в Первопрестольную? На рынки продавцы ранехонько собираются, с рассветом.
– Перекупщику клубни сбагрю. Самому торговать дороже обойдется. То менты наедут, то рэкетиры за «бабками» притащатся. И не поймешь, кто хуже, – пожаловался почерневший от солнца фермер.
Устроившись в кузове, Святой посмотрел на забившегося в угол инженера, похожего на прибитый оттепелью сугроб.
– Расслабься, Стивен! Мчимся на русском дилижансе. Пусть комфорт минимальный, зато спокойно.
Американец, не разделявший оптимизма спутника, тяжело заворочался, принимая полулежачее положение. В полном молчании они перекурили, а когда дым от «Мальборо» из пачки Хоукса рассеялся, Святой глубоко вздохнул.
– Землей пахнет, – задумчиво произнес он.
– Ну и что? – недоуменно спросил инженер.
– В окопах на войне такие ароматы…
– Скорее в могиле, – пессимистично заметил Стив, отодвигаясь от борта поближе к центру.
– Не знаю. Не бывал и пока не собираюсь, – засмеялся Святой, пытаясь приободрить скисшего напарника.
Шутка возымела обратный эффект. Инженер всхлипнул и уткнулся лицом в капроновые сетки с рассортированным картофелем:
ebooksa