Жиган против банды

– Проводите-ка этого рыбака-грибника, выделите комнатку, затопите печь. Ну а если решит бежать, стреляйте.

Сказав это, блондин повернулся и, не обращая внимания на лужи, поспешил к храму.

«Видимо, отправился переговорить с отцом Василием, – догадался Панфилов. – Ну что ж, это очень даже кстати».

– Эй, пошли за мной, – буркнул один из парней и легонько толкнул Константина в плечо. – Мне тоже не в кайф мокнуть.

– Да-да, – кивнул тот и первым двинулся к затерявшемуся среди елей домику.

Конвоиры, которых Панфилов мысленно прозвал «сторожевыми псами», молча последовали за ним. Так и не проронив ни единого слова, они довели его до избы. Пропустив Панфилова вперед, двое направились за ним. Еще двое остались у порога.

– Здесь у вас, как в морге, – не удержался Константин, оказавшись в темном коридоре.

– Прямо, – подсказал один из парней и зажег свечку. – Крайняя дверь слева.

– И побыстрее, – поторопил второй.

«Однако здесь не очень-то любезно обходятся с гостями…» – с неудовольствием подумал Константин, толкнул ногой дверь и, переступив порог, сделал еще несколько шагов.

Шедший следом долговязый парень молча шагнул вперед и зажег стоявшие в подсвечнике на столе свечки. Комната наполнилась тускловатым светом.

Сбросив плащ, Панфилов устало опустился на стоявшую у стены кровать и с интересом осмотрел комнату. Из мебели, кроме кровати и стола, в комнате оказалось еще два табурета. Окно было занавешено белой простыней, а в левом углу, в метре от окна под самым потолком висела икона.

«Похоже, в этой каморке мне и предстоит провести ближайшую ночь…» – без особой радости заключил Константин.

Он рассчитывал, что неразговорчивые парни через минуту-другую оставят его в покое, но ошибся.

Долговязый опустился на табурет и, взяв лежавшую на столе Библию, погрузился в чтение. Второй подошел к окну и стеклянным взглядом уставился куда-то вдаль. Его тонкие пальцы нервно теребили край куртки. Казалось, парень был на взводе и вот-вот сорвется.

– Вы давно здесь? – попытался завести разговор Константин, но его вопрос так и остался без ответа.

В комнате воцарилось гнетущее молчание.

– Я растоплю печь, – вдруг обратился к долговязому его друг.

– Хорошо, – не отрываясь от Библии, кивнул тот. – Только возвращайся побыстрее.

– Может, чайку? – подбросил идею Константин.