– Я займу у вас не больше минуты!
– У меня перерыв!.. Вы что, читать не умеете?.. Ну, народ пошел – отдохнуть не дают!
Казалось, демонстрация своей власти доставляет администраторше неимоверное удовольствие. Константин, у которого нервы и так были на пределе, с трудом сдерживался, чтобы не выругаться вслух. Да ни в одной гостинице мира к своим постояльцам не относятся столь по-хамски. Создавалось впечатление, что он попал совершенно в другое измерение, где все делалось не для человека, а вопреки ему.
Впрочем, нетрудно было догадаться, чего ждет администраторша. Заветная «зеленая» бумажка заставила бы ее забыть о перерыве.
«Это что, каждый раз, когда я буду терять пропуск, мне придется унижаться перед этой дурой?.. – подумал Константин. – Ну уж нет, со мной этот номер не пройдет!» – Перегнувшись через стойку, он нажал на рычаг телефона и, продолжая удерживать его, с улыбкой произнес:
– Моя фамилия Панфилов, и я живу в двести пятом. Будьте добры оторвите свою задницу от стула и прикажите вашему портье выдать мне ключ!
Его спокойный голос довел администраторшу до белого каления. От возмущения она едва не задохнулась. Ее пышная грудь заходила ходуном, а с ярко накрашенных губ сорвалось совсем не литературное выражение:
– Убери руку с телефона!.. Я сейчас охранников позову!
– Да хоть милицию! Меня достали порядки в этом паршивом отеле. Ключ!.. Иначе я разнесу вашу контору к чертовой матери!
Брюнетка мгновенно присмирела, но не потому, что испугалась его угроз. Дело в том, что минуту назад в холле гостиницы появилась группа иностранцев с переводчиком, и все они с интересом наблюдали за разборками у окошка администратора. Понимая, что теряет перспективных клиентов, с которых можно содрать не одну сотню «зелененьких», администраторша решила замять скандал. С трудом выдавив из себя любезную улыбку, елейным голосом обратилась к портье:
– Александр, выдай ему ключ от двести пятого… – И, не глядя на Константина, добавила: – Надеюсь, такого инцидента больше не повторится.
– Я тоже надеюсь.
Если бы от усталости так не раскалывалась голова, Константин ни на минуту не задержался бы в этой паршивой гостинице. Но, представив себе, что сейчас ему придется упаковывать вещи, сдавать номер, а затем искать себе новое пристанище, откровенно заскучал.
«Ладно, сегодняшний день здесь перекантуюсь, а завтра что-нибудь придумаю…» – Он забрал у портье ключ и поднялся по лестнице на второй этаж. Знакомая горничная, сидевшая за столиком, встретила его приветливой улыбкой. Поздоровавшись, Константин отпер свой номер и, захлопнув дверь, прямо на пороге принялся стаскивать с себя шмотки. Ему казалось, что запах тюрьмы въелся в него до кончиков ногтей и что отмыться от всего этого дерьма, в котором его вываляли по самую макушку, теперь практически невозможно…
…Константин стоял под душем почти целый час, раз за разом намыливая крепкое загорелое тело. Лишь когда от пара в маленькой ванной стало нечем дышать и он почувствовал, что засыпает, закрыл кран с горячей водой и до упора пустил холодную. Обжигающие ледяные струи привели его в чувство – сон словно рукой сняло. Насухо вытершись, закрутил полотенце вокруг бедер и вышел из ванной. С размаху плюхнулся на кровать поверх покрывала и, нащупав рукой пульт управления, включил телевизор. По российскому каналу «ТВ-6» как раз передавали новости. После нескольких «горячих» репортажей из Чечни на экране вдруг появился до боли знакомый проспект Минска и шествующие по нему толпы демонстрантов. Константин мысленно чертыхнулся – не хватало еще, чтобы его физиономия попала в кадр. Но, слава богу, пронесло – сколько он ни вглядывался в разгоряченные лица молодых людей, себя среди них не заметил… Понятно, что вслед за мирной демонстрацией последовали колоритные сцены избиения омоновцами митингующих. На экране все это выглядело еще отвратительнее, чем в жизни, – здоровенные парни в камуфляже изо всех сил колотили дубинками по спинам немощных старушек и юных пацанов. Константин хотел было переключить телевизор на другой канал, но вдруг увидел на экране знакомую физиономию – показывали какую-то фотографию. Потом опять пошли кадры митинга – высокий сухопарый мужчина в черном пальто что-то эмоционально кричал в мегафон.
– Белорусская оппозиция понесла тяжелую утрату – сегодня утром в результате сердечного приступа в одной из больниц города Минска скончался Михась Корней, лидер патриотической организации «Народный фронт», – словно сквозь туман донесся до него голос комментатора. – По мнению подавляющего большинства, он имел реальные шансы возглавить объединенную оппозицию. Теперь же, когда у оппозиции больше нет своего лидера, оппозиционерам придется нелегко… Популярность Михася Корнея в последнее время очень возросла…
«Интересно, где я мог видеть этого Корнея?.. На митинге?.. Или в тюрьме?.. Нет, точно не в тюрьме – он же умер сегодня утром… Умер, умер… Черт, почему я зацепился за это дурацкое слово?.. Не потому ли, что я никогда не видел этого Корнея живым? Но единственный мертвец, с каким я сталкивался в последнее время, был тот самый задушенный, которого двое кретинов пытались вытащить из Полининой квартиры…» – Подгоняемый дурным предчувствием, Константин бросился к шкафу. Распахнув дверцы, вытащил на свет божий кожаную куртку и принялся перетряхивать карманы. На пол с легким шлепком упал паспорт покойника, который он неосознанно прихватил с собой и от которого совершенно забыл избавиться. Дрожащими пальцами Константин перелистал страницы и, найдя ту, на которой была наклеена фотография, с замиранием сердца уставился на нее. Высокие залысины, длинноватый нос, глубоко посаженные глаза – очень похожий снимок только что демонстрировали на экране.
«Михаил Степанович Корней» – подпись под фотографией в паспорте развеяла его последние сомнения. Застонав, Константин опустился на кровать, совершенно не обратив внимание на то, что полотенце давно упало на пол и он сидит совершенно голый.
«В новостях сказали, что он умер от сердечного приступа!.. Но какой, к черту, приступ, если я ясно видел на его шее след от удавки… Выходит, Корнея убили!.. И убили, скорее всего, спецслужбы… Теперь понятно, почему эти гады охотились за мной, и ясно, почему слежка велась так нагло. Они хотели, чтобы я свалил отсюда как можно скорее…» – Константин почувствовал, как в его душе нарастает паника. Нет, он совершенно не боялся за свою жизнь. Что-что, но за себя он мог постоять – выкручивался и не из таких переделок. Но то-то и оно, что тогда все было ясно, как дважды два, а теперешняя ситуация выглядела иначе – он ровным счетом ничего не понимал. Садистское избиение демонстрантов прямо на улице, переполненные камеры, драконовское правосудие – казалось, каким-то невероятным образом ему удалось переместиться в Германию конца тридцатых…
«Черт побери, да здесь творится самый настоящий беспредел!.. Если лидера оппозиции спокойно убивают, а затем втюхивают всем, что он умер от сердечного приступа, то что тогда говорить о простых смертных?.. Эх, и угораздило же меня перейти дорогу спецслужбам!» – Ему нестерпимо захотелось выпить. Все равно чего – водки, вина, коньяку… И предпочтительно не каких-нибудь «дежурных» сто грамм, а добрую половину бутылки.
ebooksa