Час тигра

Зал огромен, хоть в футбол играй, причем не мини, утреннее солнце робко светит в бойницы зарешеченных окон под высоким, высоченным потолком. В зале сумрачно и прохладно. Расплывчатые контуры тренажеров в дальнем углу смахивают на пыточные агрегаты средневековой инквизиции. В другом углу – кладбище спортивных животных, там валяются изувеченные пиратами легкоатлетические конь и козел, там же болтаются, свисают с вмонтированной в стену консоли кольца, как две петли с виселицы.

– Слышь, Гусар, лучше б мы в парке стрелку забили. Для нашенских забав зала в принципе ни на фиг не нужно. В бассейн бы сходили, так был бы смысл приходить под крышу, а...

– Показывай, – перебил Денис Гусаров.

– О’кей, как скажешь. С чего начнем?

– Со «спотыкалочки».

«Спотыкалочкой» ребята обозвали трюк, при котором исполнитель останавливает прохожего криком. Хитрость в том, чтобы крикнуть коротко и звонко в тот момент, когда человек собирается поднять ногу для следующего шага.

«Спотыкалочка» – фокус из арсенала гэндзюцу. Сие искусство – гэндзюцу – было завезено в Японию в эпоху раннего Средневековья из Индии через Китай и Корею. Конечно, в Индии это «искусство обмана» называлось иначе, там его практиковали факиры, а на Островах искусных фокусников стали именовать «гэндзюцуси». Ниндзя многому научились у иллюзионистов гэндзюцуси, многие трюки и фокусы взяли, так сказать, на вооружение.

Я охотно показываю ребятам разные трюки, помимо прочего весьма полезные, но никогда не объясняю, почему тот или иной фокус у меня получается, а у них нет. Ребятам, между прочим, больше нравится осваивать фишки гэндзюцу, чем нарабатывать иные, более серьезные навыки, ибо в каждом настоящем мужике до конца жизни живет мальчишка, и это, на мой вкус, совсем неплохо, скорее наоборот. Я демонстрирую группе желающих каждый трюк множество раз, разрешаю ученикам его и себя обсуждать, дискутировать, однако тем, которые мозгуют до сути трюка, строго-настрого запрещено делиться откровениями с товарищами. Я не издеваюсь над ребятами, просто, ежели ты сам, самостоятельно, что называется, «просек фишку», тогда трюк становится как бы твоим личным изобретением, и ты в силах не только его повторить, но и усовершенствовать. Точно так же ремеслу гэндзюцуси учил меня когда-то дедушка. Ребята не против подобной, в духе дзэн-буддизма, методике обучения. Более того, им чертовски нравится так учиться. Той же «спотыкалочке» в конце концов научились все, а один насобачился «спотыкать» прохожих беззвучно, жестом, так, как даже я не умею. Денис Гусаров – исключение, ни фига у него не получается, как бы он ни морщил лоб, как бы ни драл горло. Ребята над Деном посмеиваются, а он злится. Ахиллесова пята Гусара – дефицит самоиронии. Гордый Ден, замученный насмешками коллег, попросил меня об индивидуальном занятии, и вот мы здесь, работаем.

– Кийя! – кричу я, Ден спотыкается.

– Продолжаем, – упорный Ден снова меряет шагами зал.

– Давай, повторение – мать учения... Кийя!

Ден споткнулся.

– Гусар, расслабься. На тебя смотреть больно. Да не сверли ты меня глазами, шагай спокойно. Шагай-шагай... Кийя!

Ден упал.

– Почему ты упал, подумай.

– Одна нога за другую зацепилась. Подъем стопы за щиколотку. – Ден прыжком поднялся с пола. – Фишка в крике, да? В тембре звука? Ну подскажи, не жмись! Я читал, что криком можно научить вообще убивать. Фишка в инфразвуке, да? Определенные частоты воздействуют на нужные участки мозга, да?

– Извини.

– За что?

– Я сморозил глупость, зря велел тебе думать. Выключи думалку, доверься интуиции. Шагай и не смотри под ноги. Марш! Марш-марш... Кийя!

– Опять! Опять, маза фака, нога за ногу зацепилась! Как? Как ты это делаешь?!