– За бабки, Андрюш, эти фирмы хоть на край света своих людей отправят. Деньги-то у тебя есть? Или на подарки потратил?
– Есть! И пенсию хорошую положили. Да и не буду же я дома сидеть, какую-никакую работу, а найду!
– С этим сейчас напряги, но тебя, офицера-спецназовца, возьмут. Такие, как ты, всегда и везде в цене.
– Посмотрим!
Племянник и дядя вернулись в хату, где Вера уже крутилась перед зеркалом в новом, обтягивающем, выгодно подчеркивающем ее стройную фигуру платье. Тетя Шура продолжала сидеть за столом, на котором были выставлены бутылки коньяка, вина, закуска, плача, теребя блузку костюма, купленного Андреем матери. Александр же встретил пришедших с удочками в руках:
– Гляди, батя, какую красоту Андрюха нам с тобой привез. Таких удочек ни у кого в округе нет. Теперь вся рыба будет наша.
Вера подошла к Дементьеву:
– Спасибо тебе, Андрюш!
– Не за что. Носи, коль понравилось.
– Эх, было бы еще где носить.
Александр усмехнулся:
– Найдешь! Уж кто-кто, а ты найдешь, перед кем задницей в новом платье крутануть.
Василий Наумович сказал:
– Хватит! Оценили подарки, и шабаш. Спасибо тебе, Андрюш. Давай стол накрывать, помянем еще раз нашу Ольгу! Ты, мать, отдохни пока, а ты, Верка, переодевайся и за дело.
– С преогромным удовольствием. Хоть раз как люди посидим.
Дементьев же вышел на крыльцо. Закурил. Посмотрел на небо. Несмотря на тучи, затянувшие небосклон, дождь так пока и не пошел. А судя по тому, что в воздухе совершенно не пахло озоном, скорей всего, он пройдет мимо. Перед глазами стоял свеженасыпанный холмик. В голове билась мысль: он больше никогда не увидит мать. И в это не верилось. Выкурив одну сигарету, он тут же прикурил вторую. На душе было плохо, хотелось плакать. Как в детстве, ударившись обо что-то, уткнувшись в колени матери. Но он уже не был ребенком, и припадать ему было не к кому.
Открылась дверь. Александр сказал:
– Андрюх! Войди в хату, стол готов.
– Так быстро?
– Да ты ж все готовое привез. А картошку подогрели.