– Наливай!
– У нас граммов сто осталось.
– Да? А где остальное?
– Так выпили!
– Выпили? Я полстакана только принял!
Куленин взвизгнул:
– Да ты че, пацан, в натуре? По-твоему, я один пузырь усидел?
– А че, нет?
– Да за такой базар морду бьют!
– Хочешь попробовать?
– А че пробовать? Я тебе, мудаку, жало в момент сворочу. Не таких заставлял землю жрать. Меня… – Куленин икнул, – тут все мужики уважают. Потому как боятся. Я, если разозлить, любого завалю!
– Кто, ты?
Дементьев, поняв, что на кухне назревает пьяная драка, решил вмешаться. Прошел по коридору. Встал в дверях, облокотившись плечом о косяк:
– Ну, и кто тут кому жало сворачивать собрался?
Скрепин медленно обернулся, посмотрел мутными глазами на Дементьева, так же медленно перевел взгляд на Куленина, спросив:
– А это кто?
Василий, икнув, удивленно произнес:
– Участковый?!
И тут же крикнул:
– А кто, капитан, позвал тебя? Мамаша, что ли, бумагу накатала? Так мне плевать и на нее, и на ее бумаги. Че? Забирать будешь? Давай, коль документ имеешь. Мне лично все по херу! Понял, мент?