– Не пронимает, – признался Струге. – Нас с приятелем это не пронимает.
– Вам хоть в глаза ссы, все равно бесполезно! – визжала в ломке наркоманка. – Вот, гады, уже на оскорбления не реагируют!!
Пащенко подошел к ней, брезгливо взял за ухо и силой усадил на стул.
– Перец сказал, что ты у Анютки Повелковой деньги украла. Нет? На рынке дело было…
– Что?! – Несмотря на тиски, сжимающие ухо, она рванула голову, рискуя сломать хрящ. – Эта сука третий месяц от братвы кроется, как Леся Украинка от Деникина, а я у нее деньги украла?! Я у этой гонщицы за чужими членами деньги украла?!! У этой воровки?!
– Понятно… – Вадим достал платок и вытер пальцы. – Они с Анютой никак не могут угнаться за увядшим достоинством Перченкова. Лидер постоянно меняется. Однако «олень» нас не обманул. Слушай, Антон, Перец на самом деле тот мужчина, на которого стоит посмотреть? Ну, если дистрофию большого пальца в расчет не брать?
Дойдя до двери, он крикнул в коридор:
– Марков, друг, пусть твои орлы эту мать-героиню первой оформят!
Струге развел руками:
– Как и обещал. Он всегда держит слово.
– Это кого же я сейчас сдала, а? – Пытаясь вырваться из рук молоденького сержанта, наркоманка в недоумении вращала желтыми белками. – На что вы, суки поганые, меня раскрутили?
– В «хате» осенит, – отрезал сержант и выволок «кормящую мать» из кабинета.
– Антон, тебе пока чудовищно везет. Шерше ля фам, брат. Я сейчас позвоню в прокуратуру – мне водитель под отдел машину подгонит. А ты сообщи жене, что задержишься.
Иногда в своей трогательной заботе о чужой семье Пащенко был просто нелеп.
Глава 6
«Волга» Пащенко прижалась к стене дома на улице Гоголя ровно в половине девятого вечера. Во дворе прогуливались две мамы с одинаковыми колясками и неторопливо переговаривались между собой. На лавочке у первого подъезда расположилась стайка подростков.
– Даже не представляю, как можно попасть к ней в квартиру, – сознался Пащенко. – Если она прячется от всех бандитов города Тернова за неотданные в срок деньги, то вряд ли откроет дверь. Тут хоть милицией представляйся, хоть прокуратурой. Ты не заметил, свет-то хоть в квартире у нее горит?
– Свет горит, – вздохнул Антон. – Знаешь, Пащенко, я как вспомню, кто я такой, и подумаю, чем я тут занимаюсь… Как-то все неправильно. Несправедливо. Зачем все так?
Прокурор взглянул на судью. Что-то тоскливое было во взгляде Струге.
– Чем ты тут занимаешься? – переспросил Пащенко. – Себя спасаешь. Свою честь, достоинство, свой кусок хлеба. Если уж его больше некому спасать, Струге, то тебе придется это делать самому. Если хочешь, мы можем повернуть обратно. Завтра с утра иди к Николаеву и признавайся в том, что потерял уголовное дело. Так как?
ebooksa