– Это тот, кто нам нужен, – прошептал, сдерживая рвущий вены адреналин, старший опер УБОП.
– А почему мы его не задержали? – почти хором удивились стажеры.
Сурнин, насколько позволяла темнота восьмого этажа, огорченным взглядом окинул их скромные силуэты.
– Команда начальника звучала иначе.
Эх, если бы сейчас с ним были не эти двое, а один из команды… Он смог бы и один, но сколько людей в квартире? И как потом объяснять Земцову, почему он устроил на этаже перестрелку в упор, а двое врученных ему для обучения бестолковых стажеров не подают признаков жизни?
– Он пришел домой ночью, – успокоил он лишенных возможности скрутить кому-нибудь руки подрастающих милиционеров. – Значит, до утра уже не выйдет. Мы дождемся подмогу и сделаем все правильно. Вы знаете, как делается правильно? То-то…
А голову долбил вопрос: что делать, если Яков Шебанин по кличке Локомотив сейчас решит выйти из квартиры?
– Мы вот что решим, братцы… Сейчас спускаетесь вниз и встречаете подмогу. Я тут подежурю. Мне не привыкать нечистотами за лифтом дышать, а ваши организмы молодые, требовательные… – Видя, что его не понимают, Сурнин обозлился: – В общем, так. Сваливайте отсюда, пока я окончательно не разозлился, и сидите на улице. Если вдруг… Я говорю – вдруг! – услышите стрельбу, не надо пытаться идти в штыковую на танки. Это ясно? Свалили.
Когда хлопнула входная дверь, напомнив милиционеру о том, что она настолько же «входная», насколько и «выходная», он вынул из-за пояса пистолет и вернулся к квартире. Поднялся на пролет выше и сел на ступеньку. И тут… И тут произошло то, чего он боялся больше всего. На двери, в которую вошел Шебанин, защелкал замок. И больше он уже не сомневался.
– На пол!! УБОП!!! – скатившись с лестницы, заорал Сурнин.
В проеме двери перед ним стояли Шебанин и молодая женщина. И сыщик на секунду пожалел, что отослал стажеров вниз.
– Шебанин!..
И тут погас свет. Локомотив выключить его не мог, он был на пороге, значит, сообразила его спутница. Едва площадку залила темнота, Сурнин услышал ее истерический визг.
Держа пистолет стволом вверх, чтобы не произошел случайный спуск, оперативник выбросил вперед ногу…
Эта женщина… Она рассредоточила его внимание и вселила страх за ее жизнь.
Сурнин мог выстрелить в любой момент. Но он не мог стрелять туда, где только что стояла женщина…
Боли не было. Лишь ощущение, что Шебанин ударил его кулаком в живот. Но почему так слабо? Едва поняв, что кулак врезается ему под ребра, Сурнин напрягся, но рука противника, уткнувшись в пиджак, скользнула поперек живота и отскочила обратно.
Что за черт?!
Уже понимая, где находится Локомотив, он хотел ударить его по голове пистолетом, но рука, словно ватная, лишь слегка поднялась над головой.
Что за черт?!!
ebooksa