Колеса «уазика», раз-другой провернувшись вхолостую, нащупали земную твердь, и машина рывком взяла с места. Минут пять ехали молча. Бабкин попытался замять неловкую ситуацию.
– Может, хватит дуться? Все равно за пару минут с вашим трупом ничего не случится.
Майор промолчал, показывая, что им не о чем говорить. Человек незлопамятный и отходчивый, минут через пять он сдался.
– По-моему, в прошлый раз тебя в Химки подбрасывали? – полюбопытствовал он.
– Так это ж в прошлый, – оживился Бабкин. – Не-ет, со Светкой у меня все.
– Значит, новая пассия?
– Йес, – подтвердил старлей и, уткнувшись носом в стекло, негромко спросил:
– А чего там, на Пырьева, стряслось?
– Да мужика в упор расстреляли. На лице Бабкина появилось сочувственное выражение.
– Снова глухарь?
– Похоже на то.
– А какой дом?
– Тебе-то что?
– Нет, я серьезно, – обиделся старлей.
– Девятый. Второй подъезд.
– Улица Пырьева, девять… – Бабкин на мгновение задумался. – Знакомый адрес… Кажется, в этом доме наш подполковник Сомов живет. Точно, живет.
– И как раз во втором подъезде, – встрял в разговор водитель. – Я часто за ним заезжал.
– И что? – Дорофеев непонимающе посмотрел на водилу, потом на Бабкина. – Что из этого следует?
– Ничего, – вынужден был признать Бабкин.
Подумав о возможной встрече с начальником утро, который наверняка станет совать свой нос и путаться под ногами, Дорофеев занервничал.